Алексей Уразов - Время перемен [litres]

События в Ираке поставили перед странами Запада и СССР вопрос о том, какой режим пришел на смену непредсказуемому Касему.

В первый же день после переворота сотрудник отдела международной безопасности Пентагона генерал С. Фукуа направил на имя заместителя министра обороны по вопросам международной безопасности Ф. Слоуна срочное сообщение, в котором очертил контуры последних событий в Багдаде. По мнению генерала, уже в тот момент «можно было утверждать, что переворот приведет к улучшению американо-иракских отношений» [939] FRUS, 1961–1963. Vol. XVIII. Near East, 1962–1963. Doc.153 . В этот же день Госдепартамент разослал в посольства США в Великобритании, а также в странах Ближнего Востока и Аравийского полуострова телеграмму, в которой говорилось, что «новый иракский режим не является коммунистическим» [940] Ibid. .

Об антикоммунистической направленности новой иракской верхушки 9 февраля президенту Кеннеди докладывал и госсекретарь Дин Раск: «В наших глазах новое руководство Ирака разительно отличается от генерала Касема» [941] Ibid. Doc. 154. .

К началу марта 1963 г. американское руководство начинает осознавать возникновение новых факторов в развитии политического процесса в Ираке – обострение курдской проблемы. 1 марта глава СНБ Роберт Комер направил советнику президента по национальной безопасности меморандум, в котором говорил, «что наша сторона обеспокоена теми проблемами, которые потенциально могут исходить от курдского движения и угрожать новой власти в Ираке» [942] Ibid. Doc. 173. . Ссылаясь на данные ЦРУ, глава СНБ прозрачно намекал на интересы Советского Союза в этом вопросе.

Февральские события в Ираке не могли не стать предметом пристального анализа и в Москве. 23 октября 1963 г. отдел идеологии ЦК КПСС готовит краткую записку, в которой поднимает «вопрос об отношении Москвы к новому правительству в Ираке и политике нового руководства в отношении курдов» [943] 23.10.1963 г. Информационное письмо. Перечень актуальных политических вопросов // РГАНИ. Ф. 5. О. 55. Д. 1–3. Л. 223. .

Столь серьезное внимание Москвы к курдской проблеме свидетельствовало, что в новых условиях, когда СССР в одночасье потерял рычаги влияния на ситуацию в Ираке, именно курды становятся союзником Москвы. «Курдский узел» стал одной из основных проблем для внутренней политики Ирака» [944] См.: Хроника событий // АВП РФ. Ф. 93. О. 17. П. 14. Д. 9. Л. 30. .

Не только в Москве, но и в Лондоне терялись в догадках о том, кто теперь правит в Ираке. 14 ноября, когда власть в стране после цепи подковерных интриг всецело перешла к военным во главе с Арефом, лондонская The Times писала: «События в Ираке лишний раз показывают, насколько нестабилен арабский мир» [945] The Times. 1963.14.11. .

Но каким бы ни было новое правительство Ирака, стало очевидно, что переворот февраля – ноября 1963 г. – это серьезная победа Запада. К власти в стране пришли сторонники партии Баас, тесные связи с которыми, по данным академика Е. М. Примакова, западные спецслужбы поддерживали в течение всех пяти лет пребывания Касема на посту главы Ирака [946] См.: Примаков Е. М . Указ. Соч. С. 79. .

На фоне важных изменений внутри Ближневосточного региона в 1963–1964 гг. закономерно последовали перемены во внешней политике США и Великобритании.

Трагическая гибель Дж. Кеннеди 22 ноября 1963 г. выдвинула на пост президента США вице-президента Л. Джонсона. Это событие поставило на повестку международной политики ряд вопросов и предвещало возможные перемены во внешней политике США.

Уже в начале декабря 1963 г. авторитетный американский журнал Time пишет: «Джонсон дал понять, что у него есть свой стиль ведения дел. Команде Кеннеди дали понять, что неприкасаемых нет» [947] The Presidency: Lyndon’s Ways // Time. 1963.13.12. .

Но на деле команда Белого дома не претерпела значимых изменений. Так, ключевые посты – министра обороны, госсекретаря, советника президента по национальной безопасности сохранились за Р. Макнамарой, Д. Раском и МакДж. Банди соответственно. Приход Джонсона к власти ознаменовал ряд подвижек во внешней политике Вашингтона в целом и в ближневосточном курсе США в частности.

В отличие от либерального и молодого Кеннеди, Джонсон был консервативно мыслящим техасцем, не скрывавшим свою неопытность во внешнеполитических вопросах. «Иностранцы – ребята, к которым я не привык», – заявил он в одной из бесед в первые месяцы своего президентства.

О неопытности Джонсона в вопросах внешней политики докладывали советскому руководству. В ноябре 1962 г. КГБ подготовило на имя заместителя председателя Совета министров А. И. Микояна аналитическую записку, в которой говорилось: «За три года пребывания на посту вице-президента он редко принимал участие в выработке и реализации внешнеполитической линии» [948] См.: Президент США Линдон Джонсон (краткая справка), 23 ноября 1963 г. // Архив СВР. Д. 90486. С. 113–118. Цит. по: Фурсенко А., Нафтали Т . Безумный риск: Секретная история Кубинского ракетного кризиса 1962 г. / пер. с англ. – М., 2006. С. 453. .

О возможных путях изменения внешней политики США при Джонсоне в первые дни после убийства Дж. Кеннеди активно размышляли американские журналисты. The New York Times считала, что в первое время будет наблюдаться некоторая неопределенность в отношении курса американской внешней политики. «Неясность будет сохраняться, – писало издание, – до тех пор, пока президент Джонсон не сообщит своей программы, средств и методов ее осуществления» [949] The New York Times. 1963.23.11. .

С одной стороны, это касалось проблем «третьего мира», в том числе Большого Ближнего Востока. В первые месяцы работы на посту президента Джонсон был последователем доктрины «новых рубежей», выработанной командой Кеннеди. «Бедность, голод, болезни и неграмотность – вот та благодатная почва, на которой кормится международный коммунизм», – рассуждал Л. Джонсон [950] Phillip Rosenberg. Presidential Beliefs and Foreign Policy Decision-Making Continuity during Cold War Era // Political Psychology. 1986. Vol. 7, N 4, December. P. 742. .

С другой стороны, уже в скором времени в ближневосточном курсе США стала проявляться гораздо рельефнее, чем раньше, тенденция к откровенной поддержке Израиля, что повлекло окончательное формирование американо-израильского военно-политического союза [951] См.: Хрусталев Марк . Ближневосточный конфликт: динамика и перспективы // Международные процессы. 2006. Т. 4. № 2. Май – август. С. 4; Arlene Lazarowitz. Different Approach to a Regional Search for Balance: the Johnston Administration, the State Department and the Middle East, 1964–1967 // Diplomatic History. Jan. 2008. Vol. 32, N 1. P. 25–55. . Так, по мнению видного специалиста по внешней политике США Д. Нэффа, «Линдону Джонсону было суждено стать самым произраильски и антиарабски настроенным президентом США с момента возникновения этого ближневосточного государства» [952] Neff D. Middle East History – It Happened in November // Middle East Affairs. 1996. November-December. P. 96. .