Шанталь Мийон-Дельсоль - Политические идеи XX века

Передовое меньшинство должно взять на себя руководство судьбами пролетариата с тем, чтобы защитить его от самого себя. Здесь со всей очевидностью проявляется идея деспотизма. Это концепция блага народа, находящегося вне народа. Если предоставить рабочий класс самому себе, то его сознание сможет выработать только буржуазные ценности и устремления. Ему нужно указать дорогу и сделать это извне.

Интеллектуальный процесс, в ходе которого точка отсчёта на шкале ценностей сместилась с понятия "пролетариат" к понятию "идеология", связан с именем Ленина. У Маркса такой точкой отсчёта был пролетариат, носитель идеологической истины, даже если коммунистический авангард ему оказывал интеллектуальную помощь. У Ленина базовой ценностью становится идеология, оторванная от пролетариата, а затем и направленная против него. Так осуществился переход к политическому деспотизму. Для каждой доктрины необходим свой хранитель истины и гарант ортодоксальности. Оказалось, что пролетариат сособен выработать только буржуазное и тред-юнионистское сознание. Отныне партия выступает в качестве носителя и гаранта истины, ибо партия воплощает идеологию. Законность всех её решений не вызывает ни малейших сомнений, так как она выражает коренные интересы народа, в том числе и неосознанные. Зарождающийся тоталитаризм основан на уверенности, что несмотря на колебания и отклонения, партия говорит и действует на благо пролетариата.

По сути, именно это смещение по шкале ценностей и вызвало

открытый раскол между большевиками и меньшевиками. Известно,

что размежевание произошло в 1903 году и привело к появлению

течений большинства и меньшинства внутри партии. На самом деле,

еник получил крайне незначительное большинство, и даже не по

м вопросам, а затем часто оказывался в меньшинстве, хотя его

18

фракция именовалась по-прежнему большевистской. Притягательная сила Ленина, его неоспоримые борцовские качества, его несравненное умение вести полемику позволили большевистскому течению одержать победу, несмотря на то, что реальное число его сторонни ков было невелико. Споры между большевиками и меньшевиками позволяют предположить, что революция 1917 года могла бы принять другой оборот и что сталинизм не является неизбежным порож дением марксизма. Деспотизм, а затем и тоталитаризм логически • обусловлены ленинским прочтением Маркса, тёмИевероятным^пор-ством. с каким Ленин вёл споры со своими противниками.

Меньшевики предлагали добиватьбя~демократических свобод, а также удовлетворения тред-юнионистских требований рабочего класса: повышения уровня жизни и гарантии профсоюзных свобод. Они выступали за участие в нарождающейся парламентской деятельности. Иначе говоря, они всё ещё ориентировались на пролетариат и на народ вообще, на его желания и реальные потребности. Уже в то время они упрекали Ленина в стремлении создать централизованную партию вне пролетариата и даже направленную против самого пролетариата. Сейчас очень трудно определить, поддерживали ли меньшевики тезис двух революций - в этом случае речь шла лишь о расхождениях в методах борьбы - или же они стремились к созданию общества, соответствующего современным принципам социал-демократии - в этом случае речь шла об идеологических расхождениях. Другими словами, имели ли профсоюзные и парламентские свободы собственную ценность для меньшевиков или же они представляли для них относительную необходимость в ожидании второй революции, открывающей путь к социализму. Потому, что с одной стороны, меньшевики не являлись однородной группой, а с другой стороны, этот вопрос ставился только в долгосрочной перспективе, и ответить на него нельзя, так как история не предоставила возможности реализовать на практике идею двух революций и, следовательно, выяснить, как развивались бы с обытиет после либеральной революции.

Как бы то не было, Ленин твёрдо придерживался своей точки зрения: носителем истины могла быть только партия и её идеология, а не стихийные устремления масс. Естественно, он высказывался за взаимодействие своей партии со всеми движениями, направленными против царизма, но такое сотрудничество должно было оставаться в рамках объективных союзов в интересах революционной тактики или стратегии. Следовало поддерживать любые требования, даже самые либеральные, с тем, чтобы умело направлять их в русло общей борьбы, сохраняя при этом свободу рук для расправы с попутчиками после победы над самодержавием. Поэтому партия, хранитель и гарант ортодоксальности, должна быть изолирована от чуждых тенденций,

х подорвать её боеспособность в решающий момент. Нуж-спосо Н1 ить чистоту и непоколебимую верность идеологии, чёт-

оводить различие между средствами, т.е. требованиями буржу-

ПРконечной целью - социалистической революцией.

Н° 6Ы-

и

ко

1 никогда не отходил от этой позиции, и .вероятно, именно эта лрспримерная твёрдость обеспечила ему победу.

Нужно отметить, что Ленин всегда оставался верен марксизму, впадая при этом в догматизм. Споры между большевиками и меньшевиками продолжались вплоть до 1920 года, когда партия Ленина решительно подавила всякое сопротивление в стране. Это были споры относительно толкования отдельных положений. Мартов, один из наиболее последовательных противников большевизма, утверждал, что ленинское видение партой соответствует скорее взглядам социалистов-утопистов, в частности Бабёфа, чем взглядам самого Маркса. По его мнению, под единством общества Маркс подразумевал не уничтожение свобод, а создание такой общности людей, где не будет социальных различий. Нам не дано узнать, что сделал бы Маркс, окажись он на месте Ленина, по той простой причине, что Маркс никогда не был в подобной ситуации. Ленин установил идеологический деспотизм возможно потому, что он очень скоро осознал, что различия не исчезнут как по мановению волшебной палочки, что деспотизм оставался единственным способом обеспечения социального единства. Если бы меньшевики взяли власть, то перед лицом неожиданного всплеска различий они вынуждены были бы отказаться от идеологии, поскольку они отрицали деспотизм в качестве основного метода управления. Таким образом, расхождения между двумя течениями в партии объясняются их различной реакцией на общественные и человеческие реалии, в том числе на требования свобод, выдвигаемые пролетариатом и народными массами вообще, а не проблемами интерпретации и комментирования марксизма.

Во всяком случае очевидно, что зёрна организации будущего советского режима содержались уже в том, что ответил Ленин меньшевикам в самом начале XX века. Всё последующее развитие подтвердило неумолимую логику позиций того времени. После опасений, выраженных сначала Бакуниным, а затем Плехановым относительно деспотизма азиатского типа, Троцкий заявил в 1903 году, что ленинская концепция партии неизбежно приведёт к диктатуре в самом обычном, банальном смысле этого слова.