Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Тот факт, что заработная плата, процентные ставки и потребительские цены не были перегреты, побудил экономистов рукоплескать экономике «золотой середины», не слишком горячей и не слишком холодной, а в самый раз. Для банкиров экономика действительно казалась в самый раз, поскольку их кредиты стремительно росли, а бонусы следовали их примеру. Экономисты господствующего направления назвали годы с 1990 по 2007 эпохой «Великой умеренности». Но тогда банкиры отвечали за это название (в данном случае Дэвид Шульман из банка «Саломон Бразерс»).

В действительности это была эпоха «Великой задолженности», подготовившая почву «Великой поляризации», которая проложила путь к сегодняшней «Великой жёсткой экономии». Когда этот пузырь лопнул, Уолл-стрит возложила вину на «безумие толпы». Такой взгляд на собственную вину жертв изображал заёмщиков неумеренными и жадными, и представлялось единственно моральным, что не кредиторы, а «безумная толпа» теперь должна расплачиваться за свою безрассудную задолженность. Поэтому самые безрассудные банки получили спасительную помощь государства, как будто не они сами с Федеральной резервной системой были безумными и неумеренными.

Неумеренным этот период сделало именно дерегулирование финансового сектора. К 2004 году ФБР сообщало, что самая большая волна финансового мошенничества со времен скандалов со ссудно-сберегательными ассоциациями (S&L) была в самом разгаре. В министерстве юстиции делали вид, что они ничего не заметили. Такой же неумеренной была и экономическая поляризация. С 1920-х годов Один Процент населения не опережал настолько остальные 99 процентов. «Умеренностью» считалось, что население в целом не получило более высокую заработную плату или растущую долю доходов и богатства. «Великая умеренность» была эвфемизмом, словечком с Уолл-стрит, обозначающем строительство пирамид долгов и поляризацию между кредиторами и должниками.

Для новых покупателей жилья цены на жильё выросли настолько, что к 2008 году получение ипотеки для покупки дома означало снижение потребления и уровня жизни, если только человек не влезал в долги по кредитным картам и другим заимствованиям. Многие домовладельцы брали ипотечные кредиты под залог жилья («вторые ипотеки»), используя свои дома как банкоматы для снятия денег с банковского счёта. Выплата процентов по этому растущему долгу оставляла меньше на потребление, поэтому положение обычных граждан ухудшалось, поскольку они всё глубже увязали в долгах.

Каждое экономическое восстановление после 1945 года начиналось с более высокого уровня задолженности по сравнению с предыдущим, и каждое последующее восстановление было слабее. Растущие накладные расходы по долгу объясняют, почему государственная помощь банкам, которая разрешила финансовый кризис 2008 года, не смогла привести к реальному «восстановлению». Для банков и других кредиторов восстановление означает сохранение долгов на счетах и, конечно, повышение цен на дома путём создания новых долгов. «Решение» банкиров состоит в предоставлении новой волны кредитов, чтобы опять повысить цены на недвижимость, акции и облигации.

Но долг — это проблема. Сегодняшнюю экономику ослабляет сохранение долгов, действующих как финансовый тормоз, который препятствует подъёму бизнеса. Предлагаемое банками «решение» — жёсткая экономия: большая часть экономики направлена на погашение их долгов, а не на списание их до уровней, которые можно выплатить, не подталкивая экономику к жёстким мерам экономии. Жёсткая экономия — это новое определение «умеренности» от Уолл-стрит (и Еврозоны).

Таким образом, кредиторы и должники имеют естественно противоположные мировоззрения. Труд («потребители») и промышленность обязаны выплачивать растущую долю своего дохода в виде ренты и процентов финансовому и имущественному сектору за доступ к имущественным правам, сбережениям и кредитам. По этой причине остающейся части заработной платы и прибыли недостаточно для поддержания рыночного спроса на потребительские товары и инвестиции в новые средства производства (капитальное оборудование). Основные причины режима жёсткой экономии и поляризации в экономике — это дефляция ренты (платежи землевладельцам и монополистам) и долговая дефляция (платежи банкам, держателям облигаций и другим кредиторам).

Для банков «умеренность» просто означает выполнение финансовых обязательств. С 1990-х годов по 2007 год эта возможность была продлена за счёт ещё более глубокого погружения потребителей в долги для планового обслуживания долга и других платежей рантье. Банки создали достаточно новых кредитов, чтобы финансировать растущий дефицит личного бюджета, предоставляя ипотечные кредиты и займы под залог жилья расширяющемуся слою населения, не обращая особого внимания на платёжеспособность должников. Этот банковский кредит, дополненный растущей задолженностью по кредитным картам, позволял потребителям поддерживать уровень жизни, который их зарплата была не в состоянии обеспечить. Была надежда, что им каким-то образом удастся свести концы с концами, пока банковский кредит продолжал повышать цены на недвижимость, акции и облигации.

Этот кругооборот банковского кредитования для инфляции на рынках активов претерпел разрыв в цепочке платежей, когда сектор производства и потребления больше не смог выплачивать причитающиеся проценты. Спекулянты прекратили покупать, а банки перестали ссужать деньги должникам для оплаты их долгов. Цены на недвижимость упали ниже привязанных к ним ипотечных залогов, что определяет отрицательный собственный капитал.

Кто-то должен был нести потери: разрыв между тем, что было взято в долг, и тем, что должники были в состоянии выплатить. По мнению Федеральной резервной системы и министерства финансов, секторами, которые необходимо было спасать, были не труд и не промышленность, а банковские балансовые отчёты — требования к экономике. Таким образом, ФРС и министерство финансов США покрыли убытки своей клиентуры — Одного Процента.

Уолл-стрит сделал идеологический поворот кругом, чтобы приветствовать то, на что давно нападал: растущий государственный долг и дефицитные государственные расходы. Её одобрение создания денег центральным банком было вдохновлено не благотворительными чувствами к экономике, а собственной выгодой. Дефицит государственного бюджета считается «хорошим», если средства расходуются на спасение банков и держателей облигаций. Он «плох», только когда средства тратятся на рабочую силу и «реальную» экономику. Кредит Федеральной резервной системы («Количественное смягчение») хорош, если он помогает взвинчивать цены активов в интересах Одного Процента и улучшает банковские балансы. Но создание государственных денег считается «безответственным», если оно стимулирует восстановление занятости и заработных плат, помогая безубыточности 99 процентов и возврату их прежней доли национального дохода и богатства. Повышение цен на активы в недвижимости, акциях и облигациях является «хорошим», поскольку оно увеличивает власть Одного Процента над остальной экономикой. Рост заработной платы и цен на предметы потребления считается плохим, поскольку они угрожают разрушить эту власть долга над экономикой.