Дмитрий Орешкин - Джугафилия и советский статистический эпос

Подходить с этим мерилом к качественно новому этапу экономического развития (и к новому корпусу статистических данных — не касаясь вопроса о том, плох он или хорош) едва ли стоит. Во-первых, постиндустриальное хозяйство глубоко меняет характер связи между теми же электромоторами и ростом новых секторов: электромоторы имеют мало общего с компьютерами и с выходящим на первый план нематериальным производством: банки, Ай-Ти, медиа, дизайн, консалтинг и пр. Судить о темпах роста новой экономики на основе подходов, разработанных для советской промышленности, не слишком корректно. Во-вторых, даже если говорить только о материальном производстве, метод Ханина в принципе не учитывает растущей роли импорта: взрывной рост числа автомобилей, телевизоров, холодильников, жилья и многого другого в постсоветской России невозможно уловить с помощью шаблонов, разработанных для модели, ориентированной на советскую автаркию. Рост сборочного автомобильного производства и связанных с ним денежных поступлений есть, а роста производства коленных валов или двигателей может и не быть. В-третьих (опять же вне рассуждений о том, хорошо это или плохо), по данным МВФ, до трети современной российской экономики работает в тени. В официальной статистике теневой сектор не находит прямого отражения. Хотя отражается в доходах населения, его потребительском поведении и уровне жизни.

Нужна другая методика. К тому же странновато выглядит основополагающий тезис, что данные о производстве техники в сталинское время можно считать надежной точкой отсчета, потому что за их искажение была положена уголовная статья. Почему Ханин считает, что с/х статистика или статистика автоперевозок была искажена, а статистика по производству тех же моторов — нет? Ведь статья за искажение та же самая. Выборы они фальсифицировали, демографию фальсифицировали, сельскохозяйственный рост фальсифицировали, объемы автоперевозок и показатели железнодорожного строительства фальсифицировали, судебные протоколы фальсифицировали, а объемы производства электромоторов почему-то боялись…

Как раз наоборот: честно показать провальные цифры было равносильно явке с повинной. А если аккуратно подправить отчет в лучшую сторону — то еще бабушка надвое сказала. Главное, не зарываться! Тем более вышестоящему руководству требуется ровно то же самое — так что с проверками оно сильно утруждаться не будет. Условный Клим Ворошилов (оборонка) или Серго Орджоникидзе (тяжпром) сами были кровно заинтересованы в представлении наверх победной картинки и любое правдоискательство в пределах своей зоны ответственности пресекали самым суровым образом. Не хуже Сталина.

Кто-то с ужасом сочинял рапорты о производстве, кто-то с ужасом подписывал акты приемки, и потемкинская деревня жила себе помаленьку — пока не столкнется с практическим испытанием в виде войны при невесть откуда взявшемся дефиците вооружений и квалифицированных военачальников. Или пока вождь по каким-то своим причинам не разочаруется в близком соратнике, как произошло с Серго Орджоникидзе. Тогда на него и свалят всю гору реальных и выдуманных грехов. Но исправлять сам по себе цифровой эпос — зачем?! Это подрыв идейных основ. Попавших под колесо истории казнили, материальные провалы и вранье по-тихому списали и забыли, нарисованные цифры оставили без изменений — и вперед, к новым свершениям.

Ручное управление имеет смысл лишь там, куда дотягиваются руки. Например, число произведенных танков или авиамоторов — предмет первоочередной озабоченности центрального руководства и лично вождя — контролировалось точнее. Благо товар штучный. Да и то есть сомнения. А вот гипотеза о точном соответствии отчетного числа произведенных электромоторов их реальному количеству уже не выглядит столь бесспорной. Ее надо бы обосновать.

Подход Ханина хорошо вскрывает внутренние противоречия в советской статистической отчетности и убедительно демонстрирует наличие фальсификата. Но для оценки реального объема производства он не очень подходит, потому что непонятно, насколько корректна точка отсчета. Именно поэтому оценка Кириченко (завышение объема экономики в шесть раз) вдвое расходится с оценкой Ханина и Селюнина (завышение в 10 и более раз). В любом случае ясно, что официальные данные раздуты, и очень сильно, на самом деле все обстояло значительно хуже. Но насколько хуже — вопрос для более глубоких исследований.

Сказанное совершенно не значит, что в сталинском СССР ничего не производилось или все было никудышного качества. Конечно, нет. И заводы были, и продукцию они выдавали, и самолеты летали, и танки с пушками были очень даже неплохие — тем более что командная экономика сильна как раз способностью сконцентрировать силы и ресурсы на ограниченном числе первостепенных направлений (для Сталина — на военном производстве). Даже железные дороги строились — правда, в разы медленнее, чем прежде. Общий рост тормозился, зато делался более сфокусированным — прежде всего на силовом блоке и причастных к нему секторах и людях.

Эти корпоративные группы и являлись выгодоприобретателями системы. По понятным причинам сегодня они превозносят сталинскую политическую и экономическую модель — блистательная формула верного Руслана Пухова тому примером. Однако это вовсе не повод всей стране верить их статистическим басням про заоблачные показатели в области чугуна, стали, угля и хлеба. Скорее есть серьезные основания для противоположного: в официальных сводках металла хоть залейся, а для производства рельсов и мостов его систематически не хватает. Вдохновляющие плакаты — вещь замечательная, но поезда по ним не ходят.

В случае железных дорог масштаб статистического эпоса, его соотношение с реальностью и эволюционная динамика оцениваются достаточно точно. Во время второй пятилетки вводилось в строй в среднем 0,7 тыс. км пути в год — вдвое хуже времен, когда прогрессисты XIX века впервые знакомились с трудами К. Маркса, а В.И. Ленин только родился на белый свет.

Плакат 1939 г. Автор П.П. Соколов-Скаля (1899–1961). Народный художник РСФСР, живописец и монументалист. Учился у И. Машкова во ВХУТЕМАСЕ. Дважды лауреат Сталинской премии (1942, 1949). В 1941–1946 гг. возглавлял Центральную московскую мастерскую военно-политического плаката «Окна ТАСС». Источник изображения: https://www.historyworlds.ru/index.php?do = gallery&act = 2&cid = 261 &fid = 10716

Через 15–20 лет после освободительной революции недееспособность планомерно развивающейся социалистической экономики доказана со всей материальной очевидностью . Но очи советских людей этого в упор не видят. И не должны видеть! Они должны, не отвлекаясь, следить за достижениями виртуальной реальности на страницах газеты «Правда». В этом источник нашей силы. Не только нашей, впрочем. Силы идеократий Венесуэлы, Зимбабве, Ирана, Кубы, Никарагуа и КНДР тоже.