Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Это означает, что действенными регуляторами в таких условиях выступают не универсалистские, а партикулярные ценности . Но этот круг ценностей, как предполагается, в «классических» моделях не должен действовать в современных институтах. В качестве объяснения происходящего можно предложить гипотезу о «двухсекторной этике», в рамках которой действуют совершенно разные по силе и характеру социальные регуляторы [174].

Новый этап социальной трансформации. Для нашего обсуждения важно отметить, что сегодня мы имеем дело с новым этапом процессов социальной трансформации. Этот этап характеризуется завершением процессов индивидуализации и рационализации (дальше уже почти некуда) и ростом численности и влияния слоев и групп, для которых их ценности выступают смыслом их жизни – основой для формирования жизненных стратегий соответствующих индивидов и социальных общностей.

Очевидно, что макросоциальный процесс повышения влияния этих ценностей протекает неоднородно в различных слоях и группах российского общества. Прежде всего он затрагивает молодежные генерации. Это объяснимо, т. к. эти генерации сформировались в условиях, когда тяготы повседневной жизни 1990-х гг. оказались позади и большинство представителей этих генераций уже не испытывали крайнюю нужду. Сказывается также и то, что молодежные генерации живут в условиях тесного взаимодействия с каналами Сети, в которых преимущественно актуализируются ценности, прежде всего универсальные ценности. Проблематизация интересов, требующая определенной социальной практики и оценки условий реализации интересов, оказывается вне фокуса анализа рассматриваемых генераций. Еще далее от этого фокуса оказывается взаимоотношение ценностей и интересов.

Представляется, что предлагаемая объяснительная схема позволяет понять причины быстрого роста участия молодежных генераций в политических процессах, прежде всего в антикоррупционных протестах. Очевидно, что коррупция достаточно легко связывается с нравственно-этическим вызовом чувству справедливости, которое традиционно много значит в молодежных генерациях. Общий тренд социальной трансформации в большой степени подпитывает этот процесс, придает ему силу за счет поддержки соответствующих настроений в референтных для молодежи слоях и группах.

При этом легко предвидеть, что макросоциальный процесс повышения значимости универсальных ценностей будет лишь нарастать, прежде всего за счет подпитки новыми генерациями. Более того, по мере роста численности соответствующих групп, их активизации будет повышаться их социально-политическое влияние.

Яркая нравственно-этическая позиция традиционно импонирует российскому обществу, даже несмотря на то, что следование этой позиции зачастую чревато катастрофическими перспективами для самих этих адептов.

В качестве примера здесь можно вспомнить судьбу советской научно-технической интеллигенции, которая чрезвычайно активно поддержала сначала перестроечные лозунги, а затем и призывы младореформаторов. Результатом, к глубокому сожалению, стали разрушение всего научно-технического сектора экономики, крах столь высокоценимой профессиональной карьеры большой части советской интеллигенции.

Иной стратегический результат связан с политическим процессом, основанным на рефлексии рассмотренных ранее взаимосвязей между ценностями и интересами. Именно проблематизация взаимосвязей ценностей и интересов переводит анализ ситуации на уровень более инструментальных ценностей, по которым социально-политический диалог уже становится возможным. Более того, институты при таком подходе приобретают ценностное измерение и, соответственно, становятся не только инструментальными, но существенно более значимыми.

В обществе достаточно быстро растет число людей, для которых понять, зачем и как жить, становится не менее важным, чем определить, на что жить. Ценности становятся, по меньшей мере, не менее важными, чем социально-экономические интересы. Соответственно, эти процессы должны получить свое отражение в рамках объяснительной схемы.

Важным индикатором, подтверждающим начало нового этапа социальной трансформации и одновременно характеризующим этот новый этап, является изменение художественных вкусов молодежи, распространение в молодежной культуре новых веяний и тенденций.

Здесь следует отметить, что это надежный индикатор. Выше мы уже упоминали про аналогичный индикатор – популярность творчества В.С. Высоцкого, характеризовавший распад традиционной культуры и повышение значимости ценностей партикулярных.

Духовный кризис русского общества 1880-х гг. тематизирован С.Я. Надсоном, который почти четверть века был бесспорным кумиром молодежи, стремящейся к искренности и индивидуальности.

В наше же время таким индикатором выступает распространение рэпа и хип-хопа [175]. Здесь, как, впрочем, и всегда, при смене этапов социальной трансформации, тематизируются «больные вопросы» современной жизни, табуированные в массовой культуре, транслируемой конвенциональными медиа. Нравственные чувства большинства задевает то место, которое в этой субкультуре занимают обсценная лексика, наркотики и алкоголь, секс.

Но, к глубокому сожалению, это лишь свидетельствует о недостатке социокультурной образованности тех, кто выступает с таких позиций. Здесь следует напомнить, что фундаментальной функцией искусства (не путать с массовой культурой, общественное функционирование которой идет по другим законам) как раз и является проблематизация устаревающих норм культуры. Достаточно вспомнить тот скандал, который вызвала «Олимпия» Э. Мане [176]. Сегодня «Олимпия» – центр экспозиции музея «Орсэ». Создание образа «падшей» женщины в качестве положительной героини в романах «Мадам Бовари» Г. Флобера и «Анна Каренина» Л.Н. Толстого вызвали гигантские скандалы.

Тематизация фронтиров культуры, заглядывание в бездны бытия и сознания – всегда было важной функцией авангарда (на то он и авангард) [177]. Без него нет социокультурного развития, когда прежний вызов постепенно становится культурной нормой.

Но анализ контента актуальной молодежной культуры, конфигурация тех фронтов, которые она атакует, указывает на те проблемы, которые будут актуализированы в ходе идущего процесса социальной трансформации.

Прежде всего эти процессы указывают на то, что ценности начинают играть существенно бóльшую роль в оценке социальной ситуации и, соответственно, в принятии решений [178]. При этом следует отметить качественно новый характер формирования ценностных ориентаций. Это уже не принятые по инерции ценности большинства, авторитетных групп, к которым «приписан» индивид, но в большой мере ценности, присвоенные в результате индивидуального как рационального, так и аффектированного выбора.