Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Новые процессы социальной трансформации будут в значительной мере менять базовые основания социальной идентичности. Продолжится снижение влияния «объективных» социально-экономических показателей, выступавших ранее в качестве оснований для стратификации. Одновременно будет повышаться значимость ее ценностных оснований.

Сам выбор целей актуализировал те или иные ценности, которые по мере их актуализации становились все в большей мере регулятором и подкрепляли ранее поставленные цели. В целом ценности становились все более значимыми и актуальными. Легко предположить, что политическая активизация конца 2011 – начала 2012 г. – признак масштабного процесса повышения регулятивной роли универсальных ценностей. Однако этот процесс носит довольно противоречивый характер.

Примером сложных взаимоотношений рациональности и ценностей является ситуация с оценкой гражданами качества проведения выборов в Государственную думу в декабре 2011 г. В табл. 2 приведены результаты опроса населения г. Москвы, проведенные Левадацентром в июне 2012 г.

Данные свидетельствуют, что только 29 % опрошенных считали, что в ходе выборов были совершены нарушения, существенно изменившие результаты выборов. Абсолютное большинство москвичей при этом не испытывало проблем с легитимностью парламентских выборов. Но такая обстановка в ее рациональном измерении вряд ли могла привести к массовым демонстрациям протеста против нарушений. Возникает гипотеза, что мотивы здесь были не столько рациональные, сколько эмоциональные, основанные на ценностных ориентациях, связанных с неприятием существующей власти.

Таблица 2 [179]. Как Вы думаете, были ли нарушения при подсчете голосов на выборах в Государственную думу в декабре 2011 г., и если да, то насколько существенные?

Выбор и последующая интериоризация базовых ценностей сегодня, как отмечалось выше, в очень значительной мере оторваны от интересов индивидов, связанных с реализацией их жизненных стратегий. Здесь также сказывается специфика отечественных процессов социализации и социальной интеграции. Вся наша система институтов социализации обращается прежде всего к системе ценностей. Можно сказать, что система социализации «говорит» на языке ценностей. Преимущественно, ценностей универсальных.

Но при этом универсальные ценности, транслируемые через соответствующие механизмы, слабо коррелируют с социальными образцами и социальными представлениями большинства россиян. Соответственно, эти, даже усвоенные, ценности не превращаются в реальные регуляторы социального действия. Они носят преимущественно «парадный» характер.

Во-первых, транслируемые ценности недостаточно инструментальны, и, соответственно, не встраиваются в иерархию ценностей, не создают целостной системы, обеспечивающей переход от ценностей первого порядка к инструментальным ценностям, выступающим все более значимыми регуляторами.

Отмеченное выше относительно низкое регулятивное влияние таких ценностей ведет к тому, что связанные с ними образцы социального действия также далеко не всегда выступают основанием для формирования жизненных стратегий.

В большой степени это связано с тем, что в нашей социокультурной системе, в системе институтов социализации очень слаба координация с рационализирующими механизмами социальной интеграции [180].

В свою очередь, именно характер функционирования механизмов социальной интеграции, эффективность всей системы соответствующих институтов будут определять ту социокультурную конфигурацию, которая сложится в результате идущей сегодня «авангардной» атаки на ценности, нормы и представления современного мейнстрима. Значимым будет также и результат консервативной реакции на эту атаку. Результаты адаптации россиян к новым веяниям, интеграция этих новых влияний в обновленные социальные регуляторы будут обусловливать характер функционирования всей системы социальных институтов и, соответственно, перспективы нашего развития.

Объяснительная схема, разработка которой является предметом нашего рассмотрения, призвана отразить результирующий характер обсуждаемых процессов. Этот результат будет определяться как интенсивностью обсуждаемой выше социокультурной атакой, так и возможностями общества интегрировать социокультурные инновации, трансформировать их в устойчивую систему мотиваций. Далеко не всегда общество справлялось с подобными атаками и социокультурными вызовами. Не раз и не два в истории, включая нашу собственную, платой за неспособность к интеграции был глубокий кризис и социальный распад. Пример – наша ситуация 1990-х гг. Выход из подобного кризиса требует и времени, и усилий.

Главное условие выхода из подобного кризиса – дееспособность системы социальной интеграции, входящих в нее институтов. Здесь важна роль механизмов горизонтального контроля, требующих социальной коммуникации. Очевидно, что для полноценной социальной интеграции нужна определенная социальная коммуникация между членами соответствующей группы или сообщества. Следовательно, условием интеграции выступает довольно высокий уровень совпадения (или, по меньшей мере, отсутствие конфликта ценностей первого порядка) социальных ценностей. Это необходимое ее условие.

Но устойчивая интеграция возникает лишь при отсутствии разрушающего воздействия противоречий социальных интересов.

Охарактеризованная выше ситуация усугубляется тем, что деятельности институтов социализации и социальной интеграции, рефлексии собственных интересов недостаточно для формирования жизненных стратегий, способных пролагать людям дорогу к успеху. Это в первую очередь связано с тем, что деятельность этих институтов не ориентирована на осознание людьми собственных интересов.

Сегодня слабо влияние профессиональных союзов. Политические партии, как показывает анализ их практик, также не слишком успешны в такой работе. Корпоративные структуры действуют более успешно, но достаточно узкий охват их деятельности и предметов обсуждаемых интересов обусловливает не слишком большое общественное влияние этих структур.

Важно также и то, что, как отмечалось выше, в нашем обществе кардинально ослаблены механизмы горизонтального контроля и социальной интеграции, действующие на уровне межличностного общения и малых сообществ. Это приводит к тому, что нет средств инструментальной рефлексии интересов, обеспечивающей связь интересов и социально-экономических инструментов их реализации.

Во-вторых, представления людей об их интересах очень фрагментарны, не складываются в обобщающую картину, которая только и способна стать основой для формирования эффективных жизненных стратегий. Это прежде всего обусловлено тем, что социально-политические институты и не ставят перед собой соответствующую задачу. Эти институты достаточно размыто и абстрактно характеризуют интересы людей, слабо связывая эти характеристики с соответствующими запросами людей. Их больше заботит непосредственно властно-политическое измерение своих позиций, они не слишком интересуются задачами выстраивания связей между заботами людей, с одной стороны, и собственными политическими призывами, с другой.