Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Общероссийское единство ставит свою задачу несколько шире, критерием здесь является основная сфера нравственно-этических ценностей и норм, включая сюда, например, и такую чувствительную область, как определенные, общественные срезы участия в религиозной жизни. Включение этого круга ценностей, важного для большинства россиян, делает необходимым учитывать также позиции ряда отечественных религиозных кругов. Часть из них с определенным недоверием относятся к концепции гражданского общества, в его доминирующей сегодня «либеральной» трактовке. Такая позиция влиятельных общественных сил имеет значение, чтобы из-за терминологических разночтений ставить границы на пути широкого общественного консенсуса по основным нравственно-этическим проблемам. В качестве компромисса и была предложена концепция общероссийского единства [237].

Эта позиция не противоречит концепции общероссийской гражданской (политической) нации. Каждая из них направлена на решение своих специфических задач.

Сегодня, после выдвижения концепции «общероссийского единства», были высказаны достаточно серьезные возражения против реальности формирования основ такого единства: «корпуса ценностей, норм и представлений, которые объединяют большинство россиян, вне зависимости от этнической, социальной и религиозной принадлежности, от идейно-политических ориентиров» [238].

Эксперты, ориентированные на безусловный примат социально-экономических интересов, тесно связанные с марксистской традицией, высказывали сомнения в возможности какого-либо единства в условиях огромного социального неравенства. Радикально настроенные религиозные деятели указывали на примат религиозных догматов, на их тотальное влияние на все стороны жизни верующих.

Однако анализ отечественных реалий показал, что ценностное «ядро», задающее базовые ориентиры большинства россиян, все же есть. Социальное неравенство действительно является острой проблемой, но не непреодолимым барьером.

Здесь сказывается история формирования наших социальных отношений. Личные и родственные связи все еще тесно переплетены. Сословное общество, веками складывавшееся на Западе и жестко разделяющее общество, если у нас и сложится, то не сегодня.

Олигархи, богатые россияне продолжают поддерживать тесные «человеческие» связи со своими не очень состоятельными родственниками, зачастую бедными одноклассниками, сокурсниками, бывшими сослуживцами. Здесь сказывается влияние тех самых партикулярных ценностей, которое обсуждалось выше. Здесь возникают социальные «цепочки», связывающие общества и снижающие остроту материального неравенства.

Другим измерением проблемы неравенства выступают ориентиры, которым следует большинство при оценке своего социально-экономического положения. Сопоставление с соседом, кругом знакомых оказывается важнее, чем «картинки из ящика» о жизни «богатых».

Не очень реальной оказалась и картинка, которую рисовали радикальные религиозные деятели. Как показывают исследования, религиозные догматы и нормы действительно играют важную роль в современном обществе. Так, М.М. Мчедлова пишет, что большинство россиян рассматривают религию в качестве важного нравственного авторитета, источника норм и представлений морали [239]. Но при этом большинство, учитывая религиозные нравственные ограничения, в социально-экономической и политической жизни руководствуется собственными, «партикулярно» выработанными ориентирами.

В Общественной палате Российской Федерации под руководством автора уже в течение ряда лет реализуется проект «Общероссийское единство. Что нас объединяет».

В рамках этого проекта был проведен ряд семинаров и конференций, направленных на выявление корпуса ценностей, норм и представлений, в отношении которых может быть достигнут консенсус или, по крайней мере, широкое согласие.

Исходно методологической посылкой этого проекта являлось выявление реально существующих в массовом сознании россиян соответствующих воззрений. Здесь важно было сразу отказаться от нормативного, тем более идеологически обоснованного вменения россиянам соответствующих представлений. Представляется, что путь идеологической или иной нравственно-этической индоктринации малоперспективен. Более того, он, скорее, будет разъединять, чем объединять россиян.

Наш анализ показал также, что «латентное единство» россиян уже сложилось. Его опорой выступают нормы повседневной жизни россиян. Здесь следует учитывать отмеченную ранее значительную специфику этих норм, связанных с очень высокими нравственно-этическими требованиями россиян к «своим»: к родным, к тем, с кем прочно связала жизнь (друзья, одноклассники, сокурсники, сослуживцы, тем более однополчане, с которыми пришлось вместе воевать или служить в «горячих точках»). У нас сложились традиции говорить со «своими» о «смысле жизни», что абсолютно невозможно в рамках западной культуры с ее культом «прайвеси».

Эти очень высокие нравственные требования, пронизывающие нашу повседневную жизнь, ведут как к сплочению, так и к огромным личным драмам и даже трагедиям. Неслучайно самые популярные сериалы тематизируют этот слой отношений и представляют нравственный накал измен и предательств «своих».

Только у нас существуют специальные социальные институты, такие, как «кухня» и «баня», предназначенные не только для готовки и мытья (как везде), но и для «разговоров по душам».

Именно этот широко распространенный, если не почти всеобщий, культурный пласт создает достаточно прочный фундамент для формирования общероссийского единства, предпосылку для последующей социальной интеграции. Этот нравственный фундамент, сложившийся в недрах народной жизни, можно соотнести с идеей «глубинного народа», высказанной В.Ю. Сурковым в своей концептуальной статье [240]. Более того, предложенный подход может придать концепции «глубинного народа» реальное, эмпирически подтвержденное содержание.

Существует доказательство связи между этими нормами и повседневными нравственными ценностями россиян. Все хорошо помнят драматические картины, транслируемые нашими ТВ из Америки во время «блэкаутов» (аварийное отключение электричества): грабежи, массовые беспорядки и прочие безобразия. Но, наверное, никто не видел во время аварий у нас (их точно, не меньше) аналогичных телевизионных трансляций. Просто у нас показывать нечего: ни грабежей, ни беспорядков. Вряд ли дело в угрозе внешних санкций со стороны сил правопорядка. Скорее, все же речь идет о влиянии внутренних нравственных регуляторов, о нравственном здоровье нашего общества.

Следует отметить, что, опираясь лишь на универсальные ценности, единства можно добиться лишь при придании этим ценностям статуса религиозных догматов, вырванных из рационального дискурса. Ну, как тут не вспомнить знаменитую максиму Тертуллиана «Credo quia absurdum est» («верую, ибо абсурдно»).