Николай Блохин - Неурядицы в вечерних землях. Очерки политической философии христианского либерализма

Ротбард выдвигает идею, что возможна альтернатива государственному обеспечению безопасности. По его мнению, обеспечить безопасность мирных обывателей, не нарушая их прав, смогут частные защитные агентства, которые будут продавать свои услуги на свободном рынке. Они не будут навязывать свои услуги потребителям. Потребители будут покупать их услуги добровольно и именно в том ассортименте, который им нужен. Ни одно защитное агентство не будет обладать монополией, но между ними будет существовать свободная конкуренция 54 54 Rothbard M. N. Power and market. Government and the Economy // Rothbard M. N. Man, Economy, and State. A Treatise on Economic Principles with Power and Market. Government and the Economy. Auburn, Alabama, 2004. P. 1048. .

У читателей Ротбарда, конечно же, сразу возникал вопрос: как быть, если потерпевший – клиент одного частного защитного агентства, а преступник – клиент другого? Не приведет ли это к постоянным вооруженным конфликтам между частными защитными агентствами? На этот вопрос Ротбард отвечал отрицательно. По его прогнозу, частные агентства смогут договариваться друг с другом о правилах, которым будут следовать все стороны. Конфликты между клиентами разных агентств будут разрешаться судами. Какими судами? Теми, признавать решения которых заранее договорятся все агентства, вовлеченные в эти конфликты 55 55 Ibid. P.1052—1053. .

3. За последние полвека полемика между школой Ротбарда (рыночными анархистами) и более традиционными либералами – сторонниками минимального государства (минархистами) породила обширную литературу. Во многих случаях, дискуссия развивается так: минархисты настаивают, что частные защитные агентства не смогут договориться и соблюдать достигнутые договоренности; таким образом, система Ротбарда не обеспечит устойчивого мирного порядка, который необходим людям. Следовательно, государство всё-таки нужно.

Рыночные анархисты, в свою очередь, пишут, что устойчивые договоренности между частными защитными агентствами если не гарантированы, то, как минимум, возможны. А в худшем случае, если у них не получится, мы на самом деле ничего не теряем, потому что между государствами тоже случаются войны.

Осмелюсь утверждать, что эти аргументы, при всей их поучительности, уводят в сторону от главного вопроса.

Предположим, что частные защитные агентства научились договариваться друг с другом и соблюдать эти договоренности. Достаточно ли этого, чтобы обеспечить клиентам этих агентств мирную жизнь и безопасность? Не совсем. Агентства, которые договорились друг с другом разрешать спорные ситуации не с оружием в руках, а в суде, и научились выбирать суды, приемлемые для всех сторон, должны ещё и обеспечивать исполнение приговоров. В противном случае, в этих судах не будет никакого толку.

Несколько следующих абзацев имеют немало общего с известными размышлениями Роберта Нозика о «доминирующей защитной ассоциации», но исходят из других предпосылок и направлены на решение другой теоретической проблемы.

Допустим, агентство «Лев и сын» согласовало с агентством «Волчья стая», какой суд будет разрешать конфликты между клиентами этих агентств. Однажды клиент «Льва и сына» убил (и был признан виновным по суду) клиента «Волчьей стаи». «Лев и сын» обещали «Волчьей стае» не препятствовать исполнению приговора. Но во всей этой судебной процедуре нет никакого смысла, если убийца может вместо «Льва и сына» обратиться за защитой к агентству «Одинокий слон», которое не хочет договариваться ни с «Волчьей стаей», ни со «Львом и сыном», и не признает никаких судов.

В этом случае, «Волчья стая» (возможно, вместе со «Львом и сыном» – в зависимости от того, о чём именно они договаривались) должна будет с оружием в руках подавить «Одинокого слона» – заставить это агентство присоединиться к договору, или же полностью его уничтожить.

Смогут ли договороспособные агентства «Лев и сын», «Волчья стая» и др. подавить «Одинокого слона»? Вполне возможно, что смогут. Ведь защитные агентства для того и нужны, чтобы подавлять и уничтожать вооруженные банды, которые пытаются терроризировать их клиентов – с преступником-одиночкой может справиться и сам мирный обыватель, если у него есть огнестрельное оружие и он умеет им пользоваться.

Итак, мы получили систему, которая в некоторой степени обеспечивает своим клиентам мир и безопасность. Но эта система состоит из агентств, которые

a) договариваются друг с другом о правилах своей работы и соблюдают эти договоренности и

b) подавляют или уничтожают любые другие агентства, не желающие присоединяться к их договору.

Другими словами, перед нами картель агентств, полностью монополизировавший рынок защитных услуг. Что помешает агентствам, входящим в картель, в одностороннем порядке навязывать клиентам, как ассортимент, так и цены услуг? И почему они не смогут пойти ещё дальше – договориться об ограничении права клиентов на переход от агентства к агентству?

4. Напрашивается возражение, что невозможно господствовать, опираясь только на силу. «Невозможно сидеть на штыках» и т. д. Это верно. Но эта проблема решается, если вспомнить, что в любом минимально культурном человеческом сообществе наличествует идеология. Об этом уже говорилось в первом очерке, поэтому сейчас лишь кратко повторю основные выводы, изложенные там.

Идеологический аппарат всегда включает в себя три основных элемента. Эти элементы суть:

a) нарратив, который описывает мир, как арену борьбы сил добра с силами зла;

b) практика, участвуя в которой, человек может подключиться к борьбе с силами зла, описанной в нарративе;

c) идеологические лидеры (шаманы и колдуны, жрецы и другие клирики, секулярные интеллектуалы, партийные вожди и т.п.) – знатоки нарратива и распорядители практики, которые умеют применять нарратив и практику таким образом, чтобы упорядочивать спонтанное коллективное насилие.

Без принятия идеологии, без симбиоза с идеологическими лидерами «защитные агентства» не смогут не только господствовать над своими «клиентами», но и просто поддерживать сплоченность своих вооруженных отрядов – их люди будут разбегаться при первой серьезной неудаче или даже при первой серьезной опасности. Однако установив отношения симбиоза с идеологическими иерархиями, «защитные агентства» вполне смогут и сами существовать, и господствовать над своими клиентами.

Упомянув идеологию, нужно рассмотреть ещё одно, совершенно логичное возражение: что, если именно идеология побуждает руководителей защитных агентств не применять принуждения к своим клиентам – ни монопольных цен не устанавливать, ни каких-либо других условий (например, ограничивающих право перехода от одного агентства к другому) не навязывать?