Знание-сила, 2008 № 12 (978)

Войдя в вестибюль МК КПСС, я сразу почувствовала, что ко мне прикованы взгляды чуть ли не всех присутствующих и от меня как будто чего-то ждут. Раздевшись в гардеробе, я направилась к залу заседаний, но по дороге увидела небольшой стол с экземплярами свежей газеты «Московская правда», которую активно разбирали депутаты. Я тоже взяла себе экземпляр, прошла в зал, заняла свое место и, поскольку заседание еще не начиналось, раскрыла газету. Первым, что я увидела, была большая статья секретаря Правления Московского Союза литераторов Анатолия Салуцкого «Сценарий будущего» и его последствия». Ее автор гневно обрушился на меня, совершенно безосновательно объявив автором идеи и инициатором кампании сселения жителей мелких «неперспективных» поселков в крупные «перспективные» села.

Задачей Салуцкого было любым путем очернить меня в глазах общества. Конкретное же обвинение он выбрал умно и умело. Проблема «неперспективных» деревень в это время широко обсуждалась в печати и воспринималась обществом обостренно. Многие писатели, ученые, жители сел и деревень рассматривали массовую кампанию сселения «неперспективных» поселений в крупные села как преступление перед крестьянством и требовали призвать виновных к ответу. Читатели спрашивали, кому пришла в голову мысль уничтожить сотни тысяч деревень, в которых люди жили веками, из поколения в поколение? А.Салуцкий решил использовать эту ситуацию для решения своей задачи, объявив главным виновником меня. Не думаю, что сам он верил в то, что писал, но, будучи совершенно беспринципным человеком, он не придавал этому значения. По-видимому, мое независимое поведение (точнее, попытка вести себя независимо) и как директора ВЦИОМ, и как народного депутата СССР возмутило партийную бюрократию, и ее представители решили поставить меня на место, чтобы «не зарывалась». Салуцкому же было поручено не просто нанести ощутимый удар моему престижу, а с помощью целенаправленной травли полностью скомпрометировать меня как ученого и навсегда вытеснить из политики. Ведь первый выпад против меня он сделал еще на пленуме Союза писателей России в декабре 1988 года, за месяц до избрания меня народным депутатом.

Кто на самом деле были авторы и исполнители идеи сселения и ликвидации небольших деревень? На эту тему написано много; скажу лишь главное, опираясь в первую очередь на обширные, глубокие строго научные статьи д.э.н. В.Р.Беленького «Где же истина?» и «Осторожно, фальшивка», а также д.э.н. И.В.Русинова «Кто же и когда вынес приговор «неперспективной» деревне?».

Зарождение рассматриваемой идеи оба автора относят к середине десятилетия Н.С. Хрущева, ознаменовавшегося двумя волнами укрупнения колхозов, массовым преобразованием колхозов в совхозы и одновременным укрупнением совхозов. «В 1957 — 60 гг. с лица земли ежегодно исчезали примерно 10 тысяч уже укрупненных ранее колхозов, что неизбежно влекло за собой концентрацию населения в центральных усадьбах новых хозяйств и опустошению периферийных поселков, — пишет И.В.Русинов. — Официально это представлялось как проявление концентрации производства. Но в действительности никакой концентрации не было, так как увеличение размеров хозяйств не сопровождалось соответствующими техническими сдвигами. Соревнование местных властей за быстрейшее выполнение спускаемых планов укрупнения порождало массовое головотяпство, когда в некоторых хозяйствах оказывалось более ста поселений.

Эти укрупнения и реорганизации обернулись тяжкой трагедией для судеб села. Связанные с ними централизация руководства, агрозоотехнической и инженерной служб обезглавили объединившиеся тогда в единые по замыслу колхозы и совхозы, поставили под вопрос судьбу десятков и сотен тысяч деревень. Их жители лишились всяких перспектив стать полноправными, самоуправляющимися коллективами, а рабочие места большинства из них оказывались разбросанными, как правило, по всему массиву укрупненного колхоза или совхоза, концентрируясь, естественно, на центральных участках. Проблемы дорог и транспорта обострились до предела. В связи с проводимой специализацией животноводства, гигантоманией при строительстве ферм встал вопрос о строительстве крупных центральных усадеб и «неперспективности» подавляющего числа сел и деревень».

Что же касается лиц, ответственных за разрушение исторически сложившейся системы сельского расселения, а вместе с ней и веками формировавшегося уклада сельской жизни, то первая роль здесь принадлежит самому Хрущеву. В речи на Пленуме ЦК КПСС 29 декабря 1959 года он заметил: «Конечно, сейчас нельзя навязывать колхозникам, например, многоэтажные дома. Они не привыкли к этому. Но нам самим надо держать курс на это; не сегодня, так завтра мы подойдем к этому вопросу вплотную. Содержание многих разбросанных жилищ обходится дороже, чем собранных в одном месте... Речь идет о том, чтобы взамен старого села, сложившегося в условиях единоличного крестьянского хозяйства, построить новое социалистическое село».

В то время я была поглощена изучением оплаты труда в колхозах и не имела ни малейшего отношения ни к каким расселениям. Изучать сельское расселение (а не давать собственные рекомендации!) я начала в середине 70-х годов в рамках системного описания сельского сектора России. За 10 лет до этого села и деревни страны уже были официально разделены на «перспективные», «ограниченного развития» и «неперспективные». Это была та историческая и социальная данность, которую мы должны были изучать.

Коллективный же доклад по перспективам развития советской деревни до 1990 года, на который обрушился А.С.Салуцкий, был подготовлен комиссией, созданной в 1972 году Президиумом Академии наук в связи с заданием Совета министров СССР. Формальным руководителем этой комиссии был назначен директор Института социальных исследований М.Н.Руткевич, я же была его заместителем. Но Руткевич, никогда не изучавший село, сразу же передал руководство мне. В результате достаточно долгой, интенсивной и интересной работы комиссия разработала трехвариантный прогноз развития советской деревни до 1990 года, в зависимости от объема капитальных вложений, которые будут выделены на это государством. Расселенческую часть нашего прогноза готовили крупные специалисты в этой области — профессора С.А.Ковалев и В.Р.Беленький. В соответствии с этим прогнозом действительно предполагалось дальнейшее сокращение числа сельских поселений, так как приостановка этого стихийного процесса требовала громадных капитальных вложений, рассчитывать на которые не приходилось. Мы предполагали, что за период с 1970-го по 1990 год число сельских поселений страны сократится с 469 до 290 тысяч. А фактически уже в 1984 году в СССР было 292 тысячи сельских поселений, так что если прогноз и грешил, то, скорее, в сторону оптимизма.