Знание-сила, 2008 № 10 (976)

Место, самое чувствительное к попыткам людей остановить изменения, — узкая полоса, берег, литораль. Узкая-то она узкая, но длинная — 473 тысячи километров и то не со всеми островами. Такой полоской можно обернуть Землю десять раз, и еще здоровый кусок останется. В ней все меняется. Ее ширина и уклон в сторону моря, ее очертания, ее протяженность, да и просто положение на нашем шарике.

Прямо скажем, изменения эти не беспорядочны. У прибоя есть задача и цель. Он хочет сгладить очертания материков. Добиться того, чтобы и Южная Америка, и Евразия, и остальные четыре материка стали приятно кругленькими. Делает он это двумя путями. Во-первых, наносит по выступающим в море участкам (мысам) сильные удары в момент разрушения волны. Такие удары образуют рытвину, волноприбойную нишу у подножья клифа (берегового обрыва). За взрывом, разрушением волны (и берега) следует откат. Но сильно откатиться воде мешает следующая наступающая волна. Тогда вода растекается в стороны, образуя продольное прибойное течение. Оно перетаскивает вдоль берега массу «обломочного материала». И далеко ли дотащит? До того места, где волнение (прибой) потише. Обычно это бухта, ее и заполнят постепенно песок, галька, щебень, все обломки выступа разрушаемого берега.

Прямо скажем, усилия прибоя, как бы могуч он ни был, обречены на неудачу, цель его недостижима. Земная «твердь» тверда, обстругать ее — работа долгая, на миллионы лет. А за это время другие силы, не менее упрямые, изменят очертания материков незнамо как.

Это сколько же сил тратится напрасно! Сколько энергии! Неужто нельзя ее как-то приручить, что ли?

На самом деле люди гораздо больше думают о том, как бы от силы прибоя защититься. Как бы остановить производимые им изменения. Он ведь способен разрушить то, чем люди уже пользуются, и даже то, что они сами создали. Что сделать, чтобы бухты, в которых построены причалы и пристани, не заносило илом? Чтобы мысы не стачивались и продолжали защищать порты? Чтобы пляжи, где люди загорают, не размывало и песок не уносило Бог знает куда? В общем, люди делают все, чтобы остановить жизнь берега.

На пути волн строят волноломы и волнорезы, молы, дамбы и буны. Намывают или насыпают грунт туда, откуда чего унесло. Устанавливают бетонные тетраподы. Много чего делают. Не всегда по уму.

Если поставить многотонный железобетонный волнолом «не по уму», то его скоро разрушит прибой. Не за два года, так за пять. Против хорошего артобстрела, регулярно бьющего в одно место, не устоит никакой бетон. Тут не нужно обольщаться.

Однако на защиту того или иного конкретного берега от изменений — наращивания ли, размыва ли — и ума, и технических возможностей может и хватить. Сложнее другое. Остановка изменений, оборона от прибоя какого-то участка обязательно скажется на большом расстоянии от него по причине помянутого «продольного», вдольберегового перемещения наносов. Где скажется, как далеко, каким образом, как скоро — на эти вопросы и «наука» не всегда может ответить, да к тому же у ученых есть неотъемлемое право ошибаться. Но скажется обязательно.

И голос этот прозвучит тем сильнее, чем надежнее была защита берега от прибоя, чем дольше она предохраняла берег от изменений. Чем больше лет «все было в порядке», никаких перемен не происходило.

Андрей Тарасов

На нынешнюю осень ЮНЕСКО назначила уже девятую в России «Неделю образования взрослых». В ее преддверии Современная гуманитарная академия (СГА) провела в Москве Всероссийскую междисциплинарную научную конференцию «Третий возраст: старшее поколение в современной информационной среде». О чем же сообщали друг другу, советовались, спорили между собой пионеры новой для общества темы «непрерывного образования»?

Так авторитетно заявила в одном из последних своих выступлений крупнейший российский нейролог, академик РАН, многолетний руководитель Института мозга человека РАН Наталья Бехтерева. Притом подчеркнув, что это не афоризм, а статистические данные британских ученых. Она назвала свой доклад (прозвучавший по институтскому телемосту из Петербурга): «Сверхзадача — секрет умственного долголетия». Наталья Петровна связала его с особым механизмом мозга, который стоит на страже нашей интеллектуальной активности.

Но хитрость в том, что он «дремлет» при решении уже накатанных задач, не представляющих новизны для разума. При появлении же умственной «сверхзадачи», доселе не освоенной человеком, эта поисковая зона активизируется. Тогда и весь мозг переживает ренессанс, возвращает человека в творческий возраст. Оживляется и остальная физиология мозга, зоны регуляции сердечно-сосудистой, нервной, дыхательной, гормональной систем. Таким образом, утверждала академик Бехтерева (она и сама — пример долгой творчески активной жизни), человек может успешно применять этот «мыслительный массаж» для омолаживания своего возраста и продления жизненной активности в целом.

Итак, если вы никогда не играли в шахматы, не разгадывали кроссвордов (или не составляли их), не изучали английского или древнегреческого языка, не подсчитывали в уме «коммуналку», не учили наизусть «Онегина», не писали мемуаров и семейных историй, не рассчитывали орбиты небесных тел и так далее — значит, в пенсионном или предпенсионном возрасте пора этим вплотную заняться.

Когда человек говорит «мозг устал», часто бывает, что просто «мозг отвык». «З-С» недавно рассматривал нейрофизиологические резервы возрастного мозга, эта тема развивалась и на конференции. Просто удивительно видеть, как сам мозг исхитряется искать «обходные пути», компенсируя моменты деградации и потери каких-то участков. Докладчики из Института мозга человека и Института когнитивной нейрологии СГА (С.Г. Данько, Л.М. Качалова) наглядно демонстрируют на томограмме процесс решения одной задачи молодым и пожилым человеком. С помощью высокотехнологических методов к этим исследованиям сейчас обратились нейрологические центры ведущих университетов мира. И вот наглядность. Задача решена обоими участниками, но кора молодого участника задействовала одно полушарие (что совпадает с узкофункциональной «полушарной теорией»). Кора пожилого активизировала ресурсы обоих (чем эту теорию подправила). Гемодинамика — прилив крови в активные зоны — все это продемонстрировала «как в кино». Одно «но»: если человек перестает пользоваться когнитивными стратегиями, компенсационные возможности с возрастом все же угасают.

Все это имеет и личное, и социальное значение. Допустим, наше государственное руководство решило к 2020 году поднять планку средней продолжительности жизни в России с существующих 65 до 75 лет. Допустим, это обязательство перед народом будет выполнено. Но загвоздка в том, окажется это демографическое пополнение работоспособным или хотя бы самодостаточным — или повиснет на работающих, на семьях и детях, на социальных органах и здравоохранении своими недугами и немощами. Тягость жизни или радость жизни ждет счастливцев-долгожителей и их окружение?