Знание - сила, 2007 № 02 (956)

Ах, эти ножки, маленькие ножки! «Под длинной скатертью столов, весной на мураве лугов, зимой на чугуне камина, на зеркальном паркете зал, у моря на граните скал...» Они сводили с ума даже принцев. Не кто иной, как человек этой наследуемой профессии, живший во время оно, объявил, что женой его станет девушка, которой придется впору крохотная хрустальная туфелька. Ах, как старались разные принцессы, герцогини и придворные дамы потрафить его вкусам, натягивая туфельку на свои ножищи! «Но она не лезла им даже на кончики пальцев», — писал Шарль Перро, автор «Золушки», прославляя давний идеал красоты — крохотную женскую ножку, слабую, беспомощную, хрупкую.

Этот сказочный сюжет пришел к нам из Китая — страны, где многие века самой красивой частью женского тела считалась «декоративная» ножка. Дабы очертить ее тонким контуром, знатные китайцы пускались на жуткие ухищрения, предпочитая уродовать своих дочерей, но выпускать их в свет «согласно предписаниям моды».

Едва девочке исполнялось шесть лет, как ее ножки начинали туго бинтовать, подворачивая ступню вниз. Через каждые две недели на них надевали новые туфельки. Всякий раз они были чуть короче предыдущих. Вот так и появлялись пресловутые китайские красавицы со ступнями длиной всего 7,5 сантиметров. Их мужья были вполне довольны подобными спутницами жизни, едва способными ходить. Теперь те были беспомощны, и оттого пребывали в полной власти мужей. Изнеженные, не способные из-за своего увечья работать, они призрачно цвели в своих спальнях, напоминая скорее мимозу, готовую поникнуть от прикосновения, чем сварливую европейскую жену.

Пример китаянок — нам наука. Конечно, мы и в скверном сне не вздумаем бинтовать себе ноги, но вот тесную, неудобную обувь готовы носить, не понимая, что «проценты за красоту» — ноющую боль в ногах — будем выплачивать всю жизнь.

Но иногда ногам достается и награда. Что делал победитель с побежденным в прежние времена? Ставил на него стопу, повергая несчастного ниц. Это был миг высшего триумфа. Куда повергался посрамленный враг? Конечно же, к ногам своего повелителя! Добившись успеха и обзаведясь материальным жирком, мы начинаем жить — правильно — «на широкую ногу».

Фото И. Власкиной

Во многих религиях в храм Господень дозволено входить лишь босиком, ступая стопой там, где обретается Бог. В Библии сказал Господь Моисею: «Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх, 3, 5). Римский папа чтит равенство сирых и нищих пред ликом Божьим, омывая им ноги. В пору расцвета инквизиции считалось, что ведьмы обретают силу, касаясь земли ногами. Поэтому женщин, объявленных ведьмами, по прочтении смертного приговора сразу же возводили на костер, дабы не ступила она более на землю, возвращая себе утраченные колдовские силы.

Ныне за недостатком ведьм сей магический дар приписывают, очевидно, знаменитым певцам и артистам. А то с какой бы стати в Лос-Анджелесе, да и с недавних пор у нас в Москве, появились свои «бульвары звезд»? Здесь навечно «закатаны в бетон» отпечатки рук и ног героев экрана и сцены. Чтобы полюбоваться ими и, может быть, даже наступить в эти реликвии, съезжаются толпы туристов. Магия человеческих ног все же всесильна!

Ольга Балла

Очередные Сократические Чтения, уже Седьмые, проходили 7-9 мая 2006 года в тихой и прозрачной весенней Вологде. В начале мая там был еще совершенный апрель — хрупкий, ломкий, холодный, и это придавало всему происходящему привкус начала. Не итога, а замысла. Не пафосного академического юбилея (хотя по юбилейному поводу в этот раз и собирались), а проекта и черновика.

Хороша сократическая традиция: удрать в небольшой провинциальный город — подальше от столичной суеты и показухи — собрать там мыслящих людей самых разных специальностей под предлогом обсуждения каких-нибудь географических вопросов. А на самом деле...

Такие ли уж эти Чтения географические? Организуют их, действительно, географы: бессменный энтузиаст Вячеслав Шупер (РУДН) и его коллега Юлий Липец, и темы выбирают соответствующие. На сей раз основным (стоило бы сказать — сократически провоцирующим) предметом внимания стали личность и труды немецкого экономиста Августа Лёша (19061945). Чтения были посвящены столетию со дня его рождения и назывались, кстати говоря, не как-нибудь, а: «Август Лёш как философ экономического пространства».

От такой постановки вопроса было уже совсем недалеко до размышлений о взаимоотношениях человека со своим обитаемым пространством вообще, а там — о судьбах размещенной в этом пространстве цивилизации и, наконец, об устройстве жизни в целом.

Главный герой Чтений Август Лёш — сам по себе личность весьма сократическая: уже хотя бы потому, что отказывался считаться с привычными границами дисциплин, в которых работал (кто-то из участников Чтений назвал его «научным космополитом»). Считал себя экономистом, а главный труд своей жизни — «Географическое размещение хозяйства» (1939) — адресовал в той же мере коллегам-экономистам, в какой и географам. В то время как экономисты исследовали отношения между экономикой и людьми, Лёш стал рассматривать взаимную зависимость между экономикой и территорией, на которой та размещается — и создал теорию экономического ландшафта.

Справедливости ради надо сказать, что взаимодействием экономики и пространства интересовались и до него. Еще Иоганн Генрих фон Тюнен (1783-1850), немецкий экономист, исследовал закономерности размещения хозяйства, экономист и социолог Альфред Вебер (1868-1958) — промышленного производства, географ Вальтер Кристаллер (1893-1969) — населения и населенных мест. Лёш же выдвинул общую теорию размещения — тем самым как бы замкнул ряд теоретических работ на эту тему. Ничего сопоставимого по масштабу, по словам участника Чтений Александра Левинтова, в географической мысли после Лёша не произошло на протяжении почти семидесяти лет.

Август Лёш

И это далеко не все. Формулируя свою теорию, Лёш по существу замахнулся на создание Общей Теории Всего. Устройство цивилизации как таковой, всей системы человеческих связей в целом он счел возможным объяснить через размещение их в пространстве.