Знание- сила, 2006 № 10 (952)

В Центральной Азии первые оросительные системы были созданы 6000 лет назад. Они и основанное на них хозяйство воссоздавались примерно до 1950-х годов прошлого века, В конце 1950-х — начале 1960-х годов по постановлению партии и правительства систему стали расширять, увеличив площади орошения в 1,5 - 2,5 раза. Раньше в Центральной Азии около 120 кубических километров воды ежегодно формировалось в горах, из них примерно половина шла на орошение, немножко терялось в пустынях, и примерно 53 кубических километра попадало в Аральское море. Теперь на орошение ухолила почти вся вода, сток в Арал прекратился.

Урожайность все время падала. Применение гигантского количества пестицидов не только привело к загрязнению окружающей среды, но и к скандальным отравлениям множества людей, работавших на хлопковых полях. По оценкам одного из крупнейших советских почвоведов Б. Г. Розанова, потери земель в Средней Азии в результате водохозяйственного строительства и неправильной ирригации достигли 1 млн га.

В 1980-е годы Верховный Совет Советского Союза и Комитет по экологии вынуждены были серьезно обсуждать, что же делать с Аралом. Исследования показали, что вода в Центральной Азии расходуется крайне неэффективно: КПД оросительных систем — 50-54 %, не больше, остальная вода теряется (это по официальным данным, которые обычно приукрашивают ситуацию).

В конце 80-х годов в Верховный Совет СССР из бассейна Арала потоком шли письма с требованием придать региону статус зоны экологического бедствия.

Но все это, как и неудачи предыдущих проектов, не смутило всемогущую социалистическую корпорацию, в которую превратились Министерство водного хозяйства и «Гидропроект». Они были полны энтузиазма, готовы осваивать гигантские бюджетные средства, и их реляции наверх звучали оптимистично и многообещающе.

Никто не ожидал, что проект встретит в обществе столь резкое сопротивление. В Академии наук, где проект проходил экспертизу, он получил крайне негативный отзыв. Десятки трудов написаны, и сотни расчетов проведены в опровержение ТЭО проекта «поворота рек» специалистами всевозможных отраслей науки. Вот лишь несколько примеров.

Из заключения ГЭК Госплана СССР (1980 г.) и ГЭК РСФСР (1983 г.):

«ТЭО проекта не отвечает условиям успешного выполнения Продовольственной программы; не проработаны альтернативные варианты мелиорации; повсеместно занижены затраты, стоимость 1 очереди преуменьшена в 2 раза; численность занятых в строительстве рабочих преуменьшена в 3 - 4 раза; выход СХ продукции преувеличен на 30 - 50%; в ТЭО не рассмотрено стратегическое направление водохозяйственных проблем; проект, отвлекая на 1 очередь 40 - 50 млрд, рублей, добавляет с.-х. продукции на 2 - 2,5% от продовольственной программы; неоправданный приоритет отдан водным мелиорациям, в ущерб всем иным, притом, что 1 га водной мелиорации обходится в 5000 - 7000 р., а лесомелиорации в 500 - 600 р.; Союзгипроводхоз не представил альтернативных проекту вариаций безводных мелиораций».

Из заключения экспертов ЦЭМИ (Центральный экономико-математический институт АН СССР):

Во всех экономических расчетах проекта «выявлено не только ошибочное, но недобросовестное применение системного анализа при расчетах проекта. Отмечено намеренное умолчание и отказ от использования новейших технологий мелиорации земель, способов повышения урожайности, методов влагосбережения».

Многие ученые и специалисты, которые специально занимались как проблемами Средней Азии, так и проблемами переброски, пришли к выводу, что этот проект бесперспективен: он

• не решает стратегической задачи — развития республик Средней Азии, поскольку направлен на экстенсивное развитие, основанное на отсталом в техническом отношении орошаемом монокультурном земледелии. Отвлекая огромные средства, этот проект не позволит использовать дефицитные финансовые ресурсы для диверсификации и развития экономики этого региона и наведения порядка в самом орошаемом земледелии;

• не обоснован и в техническом отношении. Канал шириной 200 м и глубиной 15 - 16 м предполагалось строить без фильтрационной защиты (иначе он получался очень дорогим) причем на протяжении сотен километров— по песчаным пустыням; •отрицательные экологические последствия не оценены достаточно полно. Сколько земель будет затоплено, подтоплено и засолено в результате фильтрации воды из самого канала и магистральных водоотволящих каналов к оросительным системам? Как скажется подтопление и засоление на пастбищах региона? Как повлияет относительно небольшой, но постоянный отбор водных ресурсов на биологические ресурсы, экологическое состояние и оледенения Оби, Обской губы и южной части Карского моря? По всем этим вопросам не было убедительных, обоснованных ответов; •стоимость проекта была занижена.

В экспертизе проекта принимали участие ведущие специалисты многих академических институтов. Огромную работу провела Временная научно-техническая комиссия под председательством академика А.Л. Яншина, (который писал об этом в нашем журнале). Анализ проекта и предложенные альтернативные ему варианты мелиорации земель составили большой обобщающий труд.

На экспертов пытались оказывать давление, а их заключение — фальсифицировать. Возмущенные академики обратились с протестом в ЦК КПСС. Многочисленные статьи в самых авторитетных тогда газетах и журналах (особый вклад в борьбу с перебросом сибирских рек внес культовый в те времена «Новый мир» участвовал в этой кампании и журнал «Знание — сила») тиражировали эту историю и доводы оппонентов проекта. Страсти накалялись; люди переставали раскланиваться друг с другом, если занимали разные позиции в этой дискуссии.

Приближалась середина восьмидесятых, и накал кампании как бы предварял взрыв общественной активности времен перестройки.

Проект переброски части стока сибирских рек в Среднюю Азию и Казахстан заморозили на стадии технико-экономического обоснования (ТЭО). 14 августа 1986 года ЦК КПСС постановил прекратить по нему работы.

Конечно, серьезная аргументация противников проекта поворота сибирских рек, широкая гласность, которую приобрела дискуссия, и решимость оппонентов Минводхоза отстаивать свою позицию сыграли огромную роль в том, что от проекта отказались. Однако знающие люди обращают внимание на дату окончательного решения (1986) и утверждают, что главную роль тут сыграло отсутствие политической воли высшего руководства страны действовать вопреки общественному мнению (что случалось ранее неоднократно и всегда — не в пользу общественности, иногда даже очень не в пользу) и его сосредоточенность на совсем других проблемах. Эта иронически-пессимистическая мысль заслуживает внимания: она вызывает подозрение, что гигантский бессмысленный проект может возродиться, как только ситуация будет хоть немного благоприятствовать этому.