Знание-сила, 2006 № 02 (944)

Неондертальцы, жившие 34 тысячи лет назад в пещере Арси-сюр-Кюр (Франция), носили ожерелья а украшали себя кольцами из слоновой кости

Ученые пока так и не могут сказать в точности, чем "взяли верх" первые люди, и гибралтарская встреча только углубила эту загадку. Однако определенно показала, что разрыв между неандертальцами и людьми был не так велик, как считалось раньше. Это убеждение большинства участников встречи Айелло выразил, когда сказал: "У неандертальцев был большой мозг, и они наверняка использовали его для чего-то. Разрыв, существовавший в наших представлениях между ними и людьми, все более сокращается, хотя пока он еще окончательно не закрыт".

Кто знает, что даст следующее "подведение итогов"? Ведь совсем недавно считалось, что неандертальцев и Гомо сапиенсов даже сравнивать невозможно.

Андрей Юревич

Каждый ребенок знает — чтобы сделать научную карьеру, надо защитить диссертацию, и лучше не одну, хотя даже не всякий взрослый понимает, зачем это нужно. Бытует мнение, что подобная традиция идет с тех давно забытых времен, когда ученые степени в нашей стране уважались, за них платили приличные деньги, а в отечественных фильмах фигурировал удачливый нувориш, который выдавал себя за кандидата наук.

Например, в хрущевские времена, оставившие о себе память не только пятиэтажками, оттепелью и кукурузизацией всей страны, но и всеобщей устремленностью в космос, зарплата нашего среднестатистического кандидата наук была в 3,5 раза, а доктора наук — в 5 раз выше средней зарплаты по стране. Теперь же за ученые степени практически ничего не платят, но многие по-прежнему стремятся их получить. Причем за последние годы защит стало не меньше, а больше.

Этот парадокс и в самом деле проще всего выдать за атавизм. Но какие традиции могут быть, например, у свежеиспеченных бизнесменов, на долю которых приходится пятая часть всех кандидатских диссертаций? Или у политиков, среди которых считается просто неприличным не иметь ученой степени, причем непременно докторской? А ведь эти занятые важнейшими государственными делами люди находят время для защиты диссертаций, в результате чего наша в целом обедневшая наука обогатилась такими докторами наук, как В. Жириновский, Г. Зюганов, а также И. Рыбкин, Е. Строев, С. Степашин и другие. Даже первый помощник столичного мэра Е. Ресин, практически не покидающий строительных площадок, нашел время для получения докторской степени.

Просто наш народ, особенно его лучшую часть — политиков и бизнесменов — опять потянуло к знаниям. Философы совершенно справедливо различают знание-для-себя и знание-для-других. По большому счету знание — ничто, если окружающие не ведают, что ты им обладаешь. А как дать им понять, что ты — светоч знания? Лучший способ — предъявить диплом кандидата или доктора наук. Человек, облаченный знанием-для-других, то есть дипломом, — это уже совсем другой человек. Возьмем того же политика. Если он просто рассуждает на экономические или политические темы, это его очень уважаемое, но все же личное мнение. Если же он делает это, будучи доктором или, на худой конец, кандидатом экономических, политических или социологических наук, его личное мнение автоматически превращается в суждение эксперта. Ведь эксперт — это человек, высказывающий свое мнение (как правило, за деньги, и немалые) от имени науки. Поэтому ученые степени, хоть и не дают, как прежде, прямых дивидендов, но приносят дивиденды косвенные — и политикам, и бизнесменам, и многим другим.

Собственно, вся процедура подготовки и защиты диссертации — это путь к банкету, и все ее промежуточные этапы куда менее существенны, чем абсолютно стандартный конец. 1оворят, что сейчас существуют некие теневые предприятия по изготовлению диссертаций, но автор их не видел, в них не состоит и вообще говорить о них не хочет, поскольку это непедагогично. Куда лучше описать два более честных способа получения ученой степени. Один из них хорош для тех, кто, несмотря на отданные науке (бизнесу, политике и т.д.) годы, еще сохранил способность писать и может написать какой-нибудь текст. Второй — для тех, кто писать уже не может, но еще не так немощен, чтобы не донести до места защиты свои ранее написанные работы. Последний вариант, называемый "защитой по совокупности работ", на первый взгляд, куда более прост, гуманен, общедоступен —даже для не умеющих писать, каковых особенно много среди полигиков, — и существенно экономит время соискателя. Но это только на первый взгляд. При таком способе защиты требуется не только представить что-либо из написанного вами ранее, причем как можно больше и вами лично, а не в соавторстве с кем-либо другим (что трудно почти для всех), но и собрать огромное количество справок. Поэтому людям, действительно экономящим время, легче написать текст (политики и бизнесмены — не в счет, за них все сделают другие).

Но если вы выбрали первый вариант и сподобились написать либо позаимствовать у кого-то уже готовый и лучше неопубликованный текст, тоже не ждите легкой жизни. Вам придется подготовить еще один, состоящий из многочисленных справок, о том, где и когда вы родились, где учились, чем занимались в раннем детстве и т.п. И не надо думать, что все это — бессмысленная бюрократия. Вас должны знать и знать хорошо. Например, вы написали плохой текст. Какое это имеет значение, если вы — преуспевающий банкир или важный государственный человек? Именно для того чтобы не проглядеть настоящий талант, который вполне может спрятаться и за плохим текстом, нужны все эти справки.

Собственно, так устроена любая разумная система. Например, если вас останавливает за нарушение правил дорожного движения инспектор ГИБДД, он спрашивает, не почему вы нарушили эти правила, а где вы работаете, имея в виду, сколько вы зарабатываете. Иначе как он сможет определить, какой именно штраф на вас наложить?

Что же касается содержания второстепенного текста, то есть того, что вы представляете в качестве самой диссертации, то оно большого, да и вообще какого-либо значения не имеет. Правда, в ряде наук существует не очень удобный для соискателей ритуал; прежде чем написать текст, надо провести какое-нибудь исследование. То есть сходить на какое-нибудь предприятие, например, в школу, на завод или в коммерческую фирму, задать работающим там несколько вопросов — все равно каких, а затем подсчитать корреляции между их ответами, с одной стороны, и, скажем, их полом, возрастом, образованием, любимым занятием их бабушек и т.п. — с другой. При этом важно не то, какие именно вопросы и кому задаются, а то, чтобы этих людей было побольше и, главное, чтобы правильно были подсчитаны коэффициенты корреляции. Хотя, справедливости ради, надо признать, что в современной российской науке "правильно подсчитать" тоже можно по-разному. Так, хорошо известен случай, когда социолог в ответ на предложение заказчика провести опрос спросил: "А как вам подсчитать результаты — в чью пользу?"