Знание-сила, 2005 № 02 (932)

Последнее крупное поступление Т-34(г) в войска было в марте 1943, когда немцы вновь захватили Харьков и им досталось 50 "тридцатьчетверок". Позднее 24 танка были переданы на вооружение армии Власова.

"Тигр"

Т-34 образце 1941 г.

Более или менее успешно бороться с "тридцатьчетверками" смогли немецкие штурмовые орудия, а также модернизированные танки T-IV с более толстой броней и длинноствольным 75-миллиметровым орудием Как отмечает германский генерал Эйке Миддельдорф, "насколько далеко отклонились штурмовые орудия от выполнения своих непосредственных задач по поддержке атаки пехоты с дистанции 300 м, говорит хотя бы тот факт, что до конца 1943 года ими было подбито свыше 13000 танков". Он также отмечал: "В начале войны немецкие танковые дивизии состояли из полков. В состав полка входили подразделения какого-либо одного рода войск — танков, мотопехоты или артиллерии... В конце войны обычным явлением стало расчленение танковых и мотопехотных полков на отдельные подразделения и создание из них танковых боевых групп, состоявших из подразделений различных родов войск". Увы, техники стало не хватать.

Модернизированный T-IV, выпускавшийся с 1943 года, уступал Т-34 в маневренности, но благодаря лучшему качеству цейсовской оптики превосходил его в точности стрельбы. Появившиеся в 1943 году "Тигр", "Пантера", а в 1944 году — "Королевский тигр" превосходили не только модифицированный Т-34 с 85-миллиметровой пушкой, появившийся на фронте в марте 1944 года, но и советский тяжелый танк И С-2 со 122-миллиметровым орудием. Так, зенитная длинноствольная 88-миллиметровая пушка "Королевского тигра" пробивала на дистанции в 500 метров лобовую броню ИС-2, тогда как 122- миллиметровая пушка советского танка на той же дистанции броню "Тигра" не пробивала. Однако и "тигры". и "пантеры" были гораздо более дорогими в изготовлении, чем "тридцатьчетверки", и сравниться с ними в численности новые немецкие танки никак не могли.

Как в производстве танков, так и в производстве самолетов немцы уступали даже одному СССР, так как им приходилось также значительные ресурсы отвлекать на выпуск подводных лодок, средств связи, транспортных средств и многого другого, что советская сторона получала по ленд-лизу. Тем более что две трети самолетов и значительную часть танков, особенно в последний год войны, пришлось отвлекать на борьбу против западных союзников. С американским производством германской промышленности было также не сравниться. В результате уже во второй половине 1943 года и на Западе, и на Востоке превосходство противников Германии в танках и самолетах стало подавляющим.

Так же как и дефицит средств связи, с помощью американских поставок была преодолена одна из слабых сторон тактики советских стрелковых частей — недостаточная мобильность имела причиной недостаточную механизацию Красной армии. РККА была единственной крупной европейской армией, которая за всю войну так и не приняла на вооружение бронетранспортеры. Как уже упоминалось ранее, мотопехота обычно перевозилась на броне танков. Немецкие офицеры, служившие на Восточном фронте, утверждали, что недостаточная механизация Красной армии была одной из главных причин ее тактических проколов.

Причина этого недостатка крылась прежде всего в недостаточных производственных мощностях, а не в тактических доктринах. На протяжении всей войны советская промышленность сосредоточивалась на выпуске танков как более мощном оружии, а бронетранспортеры считались ненужной роскошью. Поскольку все мощности были заняты, выпуск бронетранспортеров неизбежно бы повлек за собой уменьшение количества выпущенных танков. В СССР привыкли гнаться за тем, что казалось мощнее и грознее для врага. Сталин и его генералы так до конца войны и не поняли, что важнее не количество оружия и техники, пусть даже самой сильной и мощной, а разумное сочетание различных видов вооружения и техники. По этой причине, например, послевоенная программа океанского флота предусматривала строительство серии тяжелых крейсеров, но при этом авианосцы строить не собирались, что обрекало будущий флот на верную гибель еще до того, как он мог бы вступить в бой, от авиации с вражеских авианосцев.

Учитывая, что в среднем уровень вооружения и боевой техники в Красной армии был не ниже, чем в вермахте, а вот уровень подготовки солдат, офицеров и генералов отставал на порядок, оптимальной стратегией для советского командования была бы оборонительная.

В этом случае истребители действовали бы главным образом над боевыми порядками своих войск, бомбардировщики бы бомбили только цели в оперативном тылу противника и всегда в сопровождении истребителей. В этом случае не было бы гигантских потерь первых месяцев войны, когда тихоходные советские бомбардировщики бомбили цели далеко за линией фронта без сопровождения истребителей и становились легкой добычей "мессершмитов".

Также и советские танки могли бы больше действовать из засад или вообще в качестве неподвижных огневых точек, будучи закопанными в землю. При этом им пришлось бы значительно меньше маневрировать, чем при наступательных операциях. Таким образом было бы во многом нивелировано преимущество вермахта в уровне подготовки механиков водителей и командиров танков, а также в уровне обеспечения радиосвязи между экипажами, равно как и отсутствие у советских танков до 1944 года командирских башенок, что затрудняло управление боем.

Оборонительный бой вообще проще наступательного, требует гораздо меньше инициативы, поскольку свою инициативу и так навязывает наступающий, а обороняющийся лишь в большой мере вынужден реагировать на нее. Недостаток средств радиосвязи здесь сказывается в меньшей степени, чем при наступлении. Также более низкая мобильность Красной армии была менее пагубна при обороне, где в большей мере обороняются заранее сосредоточенные группировки войск.

Практически Красной армии надо было с самого начала войны ориентироваться не на стратегию сокрушения, а на стратегию истощения. Именно такую стратегию отстаивали в 20-е годы Троцкий и Свечин. Но после их удаления из военного ведомства в 30-е годы возобладала концепция войны малой кровью на чужой территории. Она предусматривала максимальное насыщение армии вооружением и боевой техникой при сокращении затрат на подготовку личного состава.

Тут была не только страсть к максимальному количественному росту вооруженных сил, но и опасение, что хорошо профессионально подготовленные военные могут послужить подходящим материалом для нового Бонапарта и военного переворота. Троцкий и Свечин, предлагая оборонительную стратегию, исходили из опыта Первой мировой войны, во время которой уровень подготовки русских солдат и офицеров был ниже, чем у немцев. Они исходили из того, что большинство населения функционально неграмотно, что Красная армия испытывает недостаток вооружения и боевой техники. Кроме того, Троцкий учитывал, что революция разрушила старую армию, хотя и стремился сохранить в рядах Красной армии некоторое количество офицеров царской армии. Поэтому Красная армия проигрывала потенциальным противникам в плане опыта и уровня военного образования командного состава.