Знание-сила, 2004 № 12 (930)

Вместе с Рождеством отменялась и елка, уже прочно сросшаяся с ним. Елка, против которой когда-то выступала Православная церковь, теперь стала называться "поповским" обычаем. В борьбу за ее отмену включились печатные издания и советские активисты. Предновогодними вечерами по улицам ходили дежурные и вглядывались в окна квартир: не светятся ли где-нибудь огни елок. "Новогоднюю елку ставили тайно, — вспоминает СН1 Цендровская. — Окна занавешивали одеялами, чтобы никто не видел".

Александр Зайцев

Почему учение Дарвина выдержало испытание временем? Вопрос не так нелеп, как кажется" ведь, по признанию историков науки, дарвинизм — единственная крупная научная теория, пережившая XIX век. Дарвинизм остается основополагающей теорией для большинства современных биологов.

Между тем учение Дарвина с самого начала было спорным не только для своих противников, но и для многих сторонников. По большому счету оно не давало ответа на вопрос: "Как возникают виды?" Закономерности наследования признаков, выявленные Грегором Менделем, станут известны гораздо позже. И это не Дарвину, а биологам XX века придется соединять теорию эволюции с новейшими открытиями генетиков. Среди тех, кто сыграл главную роль в этом симбиозе двух теорий, будут и американский ученый русского происхождения Феодосий Добржанский (1900 — 1975), и американский ученый немецкого происхождения Эрнст Майр, столетний юбилей которого был широко отмечен в Германии в уходящем году. Юбилей получился тем более праздничным, что сам юбиляр жив, здоров и по-прежнему размышляет над проблемами биологии и пишет очередную книгу. В интервью журналу "Science" Майр говорит: "Я — последний оставшийся в живых от золотого века эволюционного синтеза".

В тот "золотой век", продолжавшийся примерно с 1920 по 1950 годы, различные направления биологии — систематика, генетика, биогеография — слились в одно целое. Именно Добржанский и Майр создали так называемую синтетическую теорию эволюции, которую можно сравнить со Стандартной моделью в физике. Правда, им пришлось выдержать нападки на теорию Дарвина со стороны генетиков и молекулярных биологов и убедить их в том, что дарвинизм пока еще рано списывать со счетов. В частности, Эрнст Майр блестяще объяснил возникновение новых видов географической изоляцией отдельных популяций.

Случайность привела Майра в биологию. Он намеревался стать медиком, но, едва окончив школу, сделал первое научное открытие. Он обнаружил неизвестный вид уток в... окрестностях Дрездена. Вид считался исчезнувшим после 1846 года. Это открытие привлекло к нему внимание выдающегося немецкого орнитолога Эрвина Штреземана. В 22 года Майр получил докторскую степень, а вскоре, после двух экспедиций в Новую Гвинею, где он описал около 20 новых видов птиц, перебрался в США, поскольку дирекция Естественно-исторического музея в Нью-Йорке пригласила его, успевшего зарекомендовать себя блестящим знатоком мира птиц Меланезии, систематизировать громадную орнитологическую коллекцию, хранившуюся в музее.

Сейчас "Дарвин нашего времени" живет в тихом поселке Бэдфорд под Бостоном. У него две дочери, пять внуков и десять правнуков. еще два года назад он мог часами беседовать с гостями и сам водил автомобиль. Сейчас немного сдает.

Однако научную работу не прекращает даже в столь почтенном возрасте. В 2001 году Майр опубликовал вместе с Джарредом Даймондом 500-страничную монографию о птицах Меланезии, об образовании видов, экологии и биогеографии, опирающуюся на обширные сведения, собранные им во время экспедиций 1920-х годов.

Продолжается и его теоретическая деятельность. Недавно Майр сообщил, что в последние годы работал над теорией биологической классификации и, как водится при подобных исследованиях, нашел новый подход к решению некоторых известных проблем. "Эволюционная биология не знает границ. Вероятно, предстоит сделать еще немало открытий" — слова Майра, сказанные им в интервью "Science", звучат как кредо великого ученого.

Следует отметить, что Майр является еще и одним из лучших научно-популярных писателей среди ученых XX столетия. Особым уважением читателей, критиков, коллег пользуется его книга "Развитие биологической мысли", выпущенная им в 1982 году. Здесь соединяются жизнеописания ученых с кратким критическим изложением их теорий.

Ниже приведено "синтетическое" интервью Эрнста Майра, составленное из фрагментов его бесед с корреспондентами журнала "Spiegel" и газеты "Die Welt". Наш год начался со споров вокруг Дарвина (смотрите "ЗС", 2004, № 1), продолжился ими (2004, № 8), а заканчивается размышлениями о жизни, о науке, о человеке одного из крупнейших дарвинистов XX века.

— Что вы чувствуете, когда вас величают "Дарвином нашего времени" ?

Майр:— Как можно отказываться от такого лестного титула? Пусть это звучит слегка напыщенно, но я не знаю никого из современных ученых, кто бы лучше меня разбирался в тонкостях эволюционной биологии. Меня однажды спросили, кто на втором месте. Это привело меня в замешательство. ведь, честно говоря, нет никого, кто так уж составлял бы мне конкуренцию.

— Каков ваш важнейший вклад в развитие теории эволюции?

Майр:— Формулировка самого понятия "биологического вида" как "репродуктивного сообщества". Далее, теория образования видов. Дарвин по этому поводу мало что сказал. В 1942 году в своей книге "Систематика и происхождение видов" я описал географическое образование видов. Это значит, что популяции одного и того же вида, разобщенного географическими барьерами, начинают развиваться изолированно друг от друга.

— Почему идеи Дарвина буквально за один день стали популярны?

Майр:— Тут нужно различать. Идея Дарвина об изменчивости видов была очень быстро принята всеми. Но его рассуждения о том, как это происходит, например о естественном отборе, о том, что виды меняются постепенно, без неожиданных скачков, или утверждение, что виды могут расщепляться, еще долго встречали в штыки.

— Почему?

Майр:— Генетиков и систематиков разделяла пропасть. Это чрезвычайно задержало развитие биологии.

В оформлении статьи использованы скульптуры В.Т. Бреля "Выходец из моря" (вверху), "Явление судьбы" (внизу)

Дарвинизм — единственная крупная научная теория, пережившая XIX век.