Знание-сила, 2003 №12 (918)

Лев Николаевич Гумилев создал известную систему представлений о рождении, развитии, упадке и гибели этносов, где особая роль отводится пассионариям, людям, способным захватить воображение других людей, силой духа обрести власть над ними, повести их за собой. Александр Македонский, к примеру, был пассионарием.

Некая энергия находит выход в пассионариях. Люди, не обладающие ею в достаточной мере, не могут стать пассионариями, у них иное амплуа. Лев Гумилев назвал эту энергию пассионарной. Она присутствует в любом живом этносе, направляет его развитие, движет его историю. Когда она иссякает, этнос приходит в упадок.

Говоря о «тупиках пассионарной энергии», я следую в понимании слов «пассионарная энергия» тому, о чем говорит Гумилев в своей теории этногенеза, пользуюсь понятием, которое ввел он.

Понятие «пассионарная энергия» нельзя назвать точным. Это метафора, но метафора с четко очерченным кругом ассоциаций. Кроме того, она, по- моему, очень выразительна.

Но вот что важно. Пассионарная энергия ассоциируется с тем началом, что сообщает силу словам, поступкам одних людей в глазах других. Она проявляет себя не в совершении механической работы, иначе подъемные краны надо было бы считать сгустками пассионарной энергии. Она дает о себе знать в человеческих отношениях, во взаимодействиях между людьми, где столь большую роль играет слово.

Образ бешеного монаха-доминиканца Джироламо Савонаролы, зажигавшего жителей Флоренции в конце пятнадцатого века своими речами против папы и дома Медичи, дает несравненно больше для понимания того, что такое пассионарная энергия, чем образ любого силача, когда-либо удивлявшего людей феноменальными способностями поднимать тяжести.

Пусть понятие «пассионарная энергия» имеет метафорическую природу. Но оно вполне точное, по крайней мере в том, что относится к эмпирическому опыту взаимодействий между людьми, где властвует слово.

Понятие же «физическая энергия» во всех его видах имеет, очевидно, отношение к взаимодействиям между физическими телами, где действуют силы инерции, гравитации, силы электрические или ядерные.

А теперь возвращаюсь к семинару в МГУ.

Докладчиков, то есть тех, кто готовил свои выступления заранее, было человек шесть, и каждому дано было минут по десять — пятнадцать, чтобы он мог изложить свою точку зрения на проблему. Все они говорили о своем отношении к теории этногенеза, выдвинутой Гумилевым.

Так вот ни один из них, я подчеркиваю, ни один не рассматривал этнос как систему, где взаимодействие совершается с помощью слова. Они все говорили так, будто этнос — это не люди, а частицы, которые взаимодействуют, словно атомы или молекулы в газе либо твердом теле.

Они говорили об энтропии этноса. Но так, будто это энтропия коллектива физических частиц.

Они говорили о пассионарной энергии. Но так, словно это свободная энергия физического газа. И выписывали на доске соответствующие формулы.

Они говорили о неких таинственных уравнениях, определяющих обмен информацией в этносе. Но под информацией они имели в виду не то, что несут слова, обращенные от одного человека к другому, а ту информацию, что ассоциируется с энтропией системы. Зато было сказано, что «вот- вот будут найдены универсальные константы, которые характеризуют динамические процессы обмена информацией в этносе», точь-в-точь как на том семинаре без малого двадцать лет тому назад, с рассказа о котором я начал.

Как и тогда, в этих людях билась чудовищная пассионарная энергия, зажатая в клетку метафорической науки, клетку, из которой нет выхода.

Особый фантасмагорический оттенок был в происходящем оттого, что эти люди не просто говорили о пассионарной энергии. Они говорили, и это была живая демонстрация пассионарности. Каждой клеточкой своего бытия они в течение двух часов, пока шел семинар, демонстрировали те самые формы взаимодействия между людьми, которыми определяется жизнь всякого сообщества, в том числе и этноса.

Но словно глухая стена отделяла содержание произносимых ими слов от происходящего. Живой процесс шел сам по себе, а метафорическое слабое отражение его - само по себе. Между ними (двумя процессами) не было никакого контакта, никакого связующего звена.

Я попытался сказать, что пассионарная энергия проявляет себя в этносе как взаимодействие через слово. На меня посмотрели так, словно я свалился с Луны.

Овсей Шкаратан. доктор исторических наук, профессор социологии

Надвигается новая эра, определять которую будет не производство товаров и услуг, а производство знания.

Об этом в нашем журнале (2003 год, № 9) рассказали ученые. Производит знания наш российский «средний класс» — в основном не средний и мелкий собственник, а специалисты.

Если мы хотим войти в элитарный клуб постиндустриальных стран, мы должны о них позаботиться.

Перейти к постиндустриальному обществу можно, только опираясь на средний класс: мелких предпринимателей, специалистов, профессионалов. Но государство практически ничего не делает, чтобы помочь его формированию, а мешает активно...

Именно частные предприниматели должны были бы стать каркасом эффективной постиндустриальной экономики. С начала реформ не было недостатка в клятвах и заверениях руководства о всесторонней поддержке предпринимателей как основы среднего класса и основной социальной базы демократического режима, демократа-президента.

По расчетам экономистов из МГУ, относяшимея к 2001 году, из-за потерь бизнеса от чиновничьих ловушек и преград чистые потери ВВП составляют 7,7 миллиарда долларов в год. Сюда входят затраты на регистрацию предприятий (от 200 до нескольких тысяч долларов); лицензирование (применяемое в других странах лишь в виде исключения); согласование проектной документации (до ста согласований) и так далее.

По данным опроса, проведенного мною с коллегами в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже среди кризисных групп населения, ни один из прорвавшихся в малый бизнес, то есть принявших ответственность за себя и свою семью, не получил ни рубля кредитов от государственных органов, в том числе и от служб занятости.

В результате всех притеснений и бюрократических препон малое и среднее предпринимательство у нас пока заняло более или менее нормальную нишу только в торговле и производстве некоторых продовольственных товаров. А ведь мелкое и среднее предпринимательство составляет неотъемлемую часть здоровой экономики процветающего общества. В развитых рыночных экономиках оно обеспечивает 60 — 80 процентов общей занятости. У нас в России — порядка 11 процентов.