Шерил Пол - Мудрость беспокойства. Как научиться слушать себя, когда сердце не на месте

Реальная жизнь – это не голливудский фильм, не двухчасовое, цветное, крупноформатное приключение, где каждый искусственный момент полон жизни и волнителен. Реальная жизнь – это не журнал People, не глянцевый журнал с отретушированными фотографиями на его страницах. Реальная жизнь – это не Facebook, не фотохроника самых ярких моментов чьей-то жизни. Есть моменты и даже целые сезоны пустоты. Мы не снимаем их на пленку, потому что со стороны на них не очень интересно смотреть. Но если вы остановитесь и останетесь неподвижны, то внутри обнаружите свой собственный мир, который ждал, чтобы его познали, и который является более реальным и интересным, чем любое голливудское приключение. И если вы достаточно долго не двигаетесь и продолжаете свою внутреннюю работу, вы пожнете плоды своего труда.

Из пустоты мы движемся к следующей стадии роста, которая является новым рождением, возникающим в результате добычи драгоценных камней исцеления и принесения их в мир. Под этими словами я не имею в виду ничего грандиозного. Я имею в виду любой способ, который рождает в вас отклик: дать больше заботы своим детям (потому что вы уже научились заботиться о себе), принести в мир больше доброты (потому что вы узнали, что заслуживаете доброты) или следовать мечте всей своей жизни.

Мы исцеляемся не только ради самих себя. Это только отправная точка. Да, очень важная, но в конечном счете это внутреннее исцеление естественным образом прорывается наружу. Миру необходимо, чтобы вы проделали эту работу.

Иногда, когда сопротивление сильно и Эго настаивает на том, чтобы не двигаться с места (например, когда клиент испытывает трудности с выполнением ежедневных практик, необходимых для того, чтобы произошли изменения), я говорю: «Если вы не можете сделать это для себя, можете ли вы сделать это для своих детей?» Работа над собой на благо другого и прекращение действия межпоколенческих стереотипов часто может вдохновить людей найти в себе мужество посвятить себя внутренней работе.

Процесс исцеления – это не самокопание. Он не является чем-то эгоистичным, роскошным или избыточным. Это то, что важнее всего. Это то, что нужно нашему миру, нужно прямо сейчас.

Ему нужно, чтобы каждый из вас достиг глубин своей души и нашел в себе силы, мужество и решимость взять на себя полную ответственность за свою боль. Чтобы вы научились работать со своими мыслями, шли навстречу своим чувствам и перестали ждать, когда кто-то другой сделает это за вас или придет вам на помощь, а вместо этого воспользовались своей внутренней силой. Это не работа вашей матери или вашего отца – исправлять вашу боль. Это не работа вашего партнера – раздувать огонь вашей души и заставлять вас чувствовать себя живым. Это не работа вашего друга – нести вашу боль за вас. Это ваша работа, и только ваша. И время уже пришло.

Нигде тревога не проявляется с такой интенсивностью и смятением, как в наших близких отношениях: с друзьями, коллегами, родственниками и особенно с партнерами и детьми. Ибо если тревога часто является защитником уязвимых чувств – а нигде мы не чувствуем себя более уязвимыми, чем в наших отношениях, – то вполне логично, что тревога будет иметь раздолье там, где сердце больше всего подвержено риску переживания потери. В этом случае особенно важно расшифровать послание тревоги, чтобы не потеряться в ее поверхностных проявлениях, в результате закрывшись от того, к чему мы стремимся, в чем нуждаемся и чего жаждем больше всего на свете – любви.

Уязвимость любви наиболее ярко проявляется в те моменты, когда страх отступает и мы можем видеть самый центр нашего сердца. Один из таких щемящих моментов произошел со мной много лет назад, когда благодаря редкому стечению событий для матери двух маленьких детей я смогла посетить вечернее занятие по йоге, которые вел мой любимый учитель. Занятие начиналось в 17.30, поэтому за полчаса до начала я собрала свои вещи, поцеловала всех на прощание и уехала в надвигающиеся сумерки. Пока я парковала машину и шла в класс, я удивлялась ощущению новизны вечерней улицы: голые деревья, украшенные зимними огнями; парочки на первых свиданиях, вышедшие на променад; Скалистые горы, выступающие на темно-синем фоне; молодые родители, несущие своего ребенка из ресторана в машину, сияющие от обладания своим маленьким сокровищем. Я уже давно не выходила на улицу вечером одна и потому чувствовала себя пришельцем с другой планеты, в полной мере наслаждающимся земными видами.

Занятие было великолепно. Мой учитель излучал мудрость, и мое тело наполовину слышало его, когда я направляла дыхание в свои позы и позволяла его словам просачиваться и вибрировать во мне на невербальном уровне. Иногда у меня перехватывало дыхание от какой-нибудь фразы: «Мы должны встречать наше Эго с добротой, потому что это то, от чего мы не можем избавиться. Эго – это часть нас, которая должна путешествовать с нами по этой земле, и, поскольку оно знает, что не может сопровождать нас за чертой смертности, оно несет в себе печаль. Мы должны встретить эту печаль с состраданием». Его слова проникали прямо в мое сердце, и я впервые подумала о своем восьмилетнем старшем сыне и его осознании смерти, что принесло неизбежную печаль. Я думала о том, как мы с мужем постоянно встречали его печаль и помогали ему найти ее в своем теле, чтобы она могла двигаться через него, не вызывая застоя. Затем я подумала о своих клиентах, которые также боролись с осознанием смерти в детстве, и о том, как одиноко они чувствовали себя, когда пытались решить экзистенциальные вопросы без чьего-то руководства. Я открыла свое сердце для боли, нежности, грубости человеческого существования.