Шерил Пол - Мудрость беспокойства. Как научиться слушать себя, когда сердце не на месте

Где это становится особенно разрушительным, так это в области больших чувств. Мама улыбается, когда Билли ведет себя хорошо, а это значит, что он не слишком шумит, не плачет, не показывает гнева, любезен и услужлив, вовремя ложится спать. Она учит его быть хорошим мальчиком и в процессе этого рискует уничтожить его сущность, которая может быть шумной, оживленной или чувствительной. Он получает сообщение, что его любят только тогда, когда он хороший (нормальный, вписывается в общепринятый стандарт, приятный, не слишком громкий и не создает беспорядка).

Одно из моих самых глубоких желаний как родителя – чтобы мои сыновья знали, что их можно любить и они любимы именно такими, какие они есть, независимо от того, насколько они сердиты, шумны, неряшливы или неуважительны. Я хочу, чтобы они знали, что все их чувства приветствуются и важны. Возможно, мне не всегда нравится их поведение – и я даю им это знать, – но это не меняет моей любви к ним, которая неизменна и вечна. Я говорю им: «Мне не понравилось, как вы сегодня обошлись со своим другом, но ничто и никогда не изменит того, как сильно я вас люблю». Я надеюсь передать им следующее послание: я люблю вас, потому что люблю. Я люблю вас не потому, что вы красивые (хотя так и есть). Я люблю вас не за то, что вы творческие личности (хотя я действительно признаю ваше творчество). Я люблю вас, потому что люблю. И это никогда не изменится, что бы вы ни делали.

Одна из величайших проблем воспитания заключается в том, что мы неизбежно передаем нашим детям свои незажившие раны, а у всех нас есть такие незажившие раны, потому что все мы люди. Если бы мы были предназначены для воспитания абсолютно здоровых людей, у нас был бы другой план, поэтому давайте считать, что, когда мы беспокоимся о том, чтобы не испортить наших детей, это все является частью плана. В некотором смысле мы должны так или иначе напортачить с нашими детьми. Когда мы вспоминаем об этом, чувство тревоги слабеет. Не то чтобы мы позволяем себе расслабиться, просто если вы читаете эту книгу, то вы скорее тот тип человека, который одержим идеей быть лучшим родителем, чем тот, кто расслабится.

Поэтому, раз уж мы близимся к концу этой книги, мы переходим к еще одной практике любви к себе, ибо чем больше мы любим себя, тем более естественно и легко мы будем любить своих детей. Это практика для того, чтобы помочь вам соединиться с вашей сущностью.

1. Закройте глаза и представьте себе самого любящего человека в мире сидящим рядом с вами. Может, это бабушка, живая или умершая, которая радуется при виде вас и чья улыбка отражает ее безусловную любовь. Может, это друг или партнер, который вас полностью понимает и без труда может вспомнить, почему он вас любит. А может, это даже и не человек, а животное, которое хорошо вас знает и любит просто потому, что вы существуете. Этот персонаж может быть реальным или воображаемым, но энергия, которую он излучает, – это чистая любовь и безусловное принятие.

2. А теперь представьте, что этот человек смотрит вам в глаза и может заглянуть прямо в вашу душу. Он хочет рассказать вам, что видит: качества, которые описывают вас, нити вашего существа, кто вы есть по своей сути. К этому описанию могут прилагаться или не прилагаться слова, но благодаря этому общению вам напрямую передается то, кто вы есть, и ясное осознание того, что вас любят, потому что вы существуете. Что вы достойны этого и вам не нужно ничего доказывать. Что вы хороши, достаточны и достаточно хороши. Что вы всецело и полностью любимы.

Когда я работаю с людьми, страдающими тревожным расстройством, они часто спрашивают: «Когда же эта тревога закончится?» Я отвечаю им: «Это все равно что спросить, когда у меня перестанет болеть голова от обезвоживания?» Как головные боли сигнализируют о жажде, так и тревога сигнализирует о потребностях. Если мы стараемся устранить симптомы, как мы определим потребности? Как вы уже поняли из этой книги, тревога – это посланник бессознательного. Она приглашает вас слушать свое тело, умело следить за своими мыслями, с нежностью встречать свое сердце и питать свою душу. Сдвиг образа мышления от восприятия тревоги как проблемы к восприятию ее как подарка меняет все. Тогда и только тогда, вы можете начать использовать ее мудрость и, как это ни парадоксально, освободиться от ее хватки. При эффективной работе тревога превращается из врага в друга, снимает блокаду с вашей жизни и становится порталом к свободе.

Как сказал Райнер Мария Рильке: «Будьте терпеливы ко всему, что еще нераскрыто в вашем сердце, и любите сами вопросы». Приступая к внутренней работе, важно помнить, что жизнь – это постоянный рабочий процесс и у исцеления нет конечной цели. Как люди, мы одновременно целы и сломлены, сформированы и бесформенны. Но есть критическая разница между тем, чтобы иметь сломанные части, которые требуют внимания, и верить, что с вами что-то фундаментально не так. С вами все в порядке. По своей сути вы добры, любимы и целостны. У всех нас есть множество ран и защит, это признак того, что мы люди. Но у нас есть гораздо больше того, что является здоровым и правильным. Ваше место целостности пребывает нетронутым за стенами вашей защиты, за шрамами, за сердечной болью. Вы нуждались в стенах, чтобы пережить боль детства, а также доставшуюся вам в наследство боль ваших родителей, но теперь они вам больше не нужны. Теперь вы взрослый, и ваша работа по исцелению заключается в том, чтобы медленно и нежно, с великой любовью смягчать стены, пока они не разрушатся и не упадут, открывая нетронутый сад вашего истинного «Я».

Как в лабиринте, вы следуете за симптомами тревоги, входя по спирали в центральную точку своего «Я», затем снова выходите в мир и снова возвращаетесь обратно. Вовнутрь и вовне, отдавая и принимая, вдыхая и выдыхая, наполняя воды внутреннего колодца, пока они не перельются в мир и не коснутся его сердца, вы следуете своим внутренним путем исцеления. Вот как мы служим полноте вместо пустоты, радости вместо обязанности. Чем больше наши сердца открываются и смягчаются, тем больше затвердевшей защитной оболочки отпадает. С незащищенным сердцем мы находимся в непосредственном контакте с болью мира, и это вынуждает нас действовать, отдавать и служить.