Анна Азарнова - Если с собой трудно [«Слепые пятна» личности и внутренние конфликты] [litres]

Развитая способность к коммуникации, установлению контакта, эмпатии является, таким образом, прочной базой для установления с другими людьми глубоких, эмоционально богатых взаимоотношений. Давайте теперь посмотрим, что происходит с этой способностью у людей с умеренным уровнем сформированности личности.

При умеренном уровне сформированности личности наблюдается заметное снижение и ограничение способности к коммуникации и сопереживанию. Такие люди не склонны обращаться к себе с какими-либо вопросами и тем более пытаться ощутить что-то в себе и услышать ответ изнутри. Все эти занятия кажутся им иррациональными, странными и неуместными. Они могут их раздражать и смущать. Такие люди обычно не склонны фантазировать и мечтать по той же самой причине. Из-за этого им в том числе кажется очень странным предложение поделиться какими-то ассоциациями либо метафорами того, как именно они сейчас чувствуют, – ни метафоры, ни ассоциации не приходят им голову просто потому, что им кажется странным такой способ обращения с самими собой. Такой человек обычно склонен к стереотипическому и ролевому восприятию себя, поэтому на вопрос о том, как он себя чувствует, что происходит внутри него, может ответить так: «Как я себя могу чувствовать в свои пятьдесят лет и с астмой, как вы думаете?» или «Как разведенная женщина, муж которой уклоняется от уплаты алиментов и никак не участвует в воспитании детей». Вы заметили, что в приведенных примерах вместо обращения к своим чувствам человек перечисляет факты? Другой частой особенностью таких людей является уклонение от контакта с собственным внутренним процессом – даже тогда, когда собеседник (например, психотерапевт) пытается удержать его в этом контакте. Например, если спросить женщину из последнего примера: «А как чувствует себя разведенная женщина, муж которой уклоняется от уплаты алиментов и никак не участвует в воспитании детей?», она ответит: «Мне это не нравится и меня это бесит, но это, по-моему, все женщины в таком положении чувствуют, по крайней мере в моем коллективе на работе восемь женщин из десяти находятся в подобной ситуации и чувствуют то же самое, и это настолько общее состояние, что я не вижу причин этим заниматься, так что давайте оставим эту тему в покое». Если спросить эту женщину, какой бы она хотела видеть свою жизнь лет через десять, она не сможет представить соответствующий образ и ответит вам, исходя из своего понимания того, что должна хотеть женщина в ее возрасте, состоянии здоровья и жизненной ситуации: денег побольше, благополучие в семье, здоровье и т.п., и ответы эти производят впечатление искусственных.

Стереотипность, шаблонность, ограниченность ролевыми предписаниями пронизывает не только восприятие такими людьми самих себя, но и то, какими они видят других людей. Часто можно быть свидетелями таких диалогов:

– Ну, жили они очень дружно в этом его втором браке, только вот жена его очень страдала от поведения сына мужа от первого брака. Взрослого тогда уже сына. Пил он, гулял, постоянно попадал в какие-то передряги. И муж ее вытаскивал его постоянно путем больших затруднений.

– А как ты определил, что она очень страдала? Она говорила об этом или это как-то заметно было?

– Да нет, ничего не говорила, конечно, но в той ситуации не могла не страдать, очень много передряг было. Страдала, но и мужу даже ничего не говорила.

– А откуда ты об этом знаешь? Ты с ней об этом разговаривал?

– Нет, конечно. Она даже ему ничего не говорила. Но она же была мудрая женщина и все делала для того, чтобы сохранить семью.

– И что же, все мудрые женщины молчат в таких ситуациях, когда страдают?

– Ну да, они берегут спокойствие в семье.

– А как ты понял, что она молчала, чтобы сберечь спокойствие в семье, а не из каких-то иных побуждений? Может быть, она была просто неуверенная в себе женщина? Или чувствовала, что муж больше дорожит отношениями с сыном, чем с ней, и боялась его потерять?

– Какие странные фантазии у тебя! Мне никогда такое и в голову бы не пришло. Не знаю… Думаю, она была просто мудрая женщина и берегла, как все мудрые женщины, спокойствие в семье.

– То есть все мудрые женщины должны молчать, когда им что-то сильно не нравится, чтоб беречь мир и спокойствие в семье?

– Наверное, да.

– А если что-то происходит ужасное, например инцест? Тоже молчат?

– Нет, ну это… особая ситуация. Скажешь тоже! Это ж… из ряда вон… У них же не было инцеста. Зачем и говорить тогда об этом?

Что касается способности к сопереживанию – она присутствует, однако является весьма ограниченной. Например, такой человек может исходя из собственного ограниченного жизненного опыта и в соответствии с усвоенными понятиями иметь представление о том, что та или иная жизненная ситуация – зло для того, кто в нее попал, и сочувствовать тем, кто действительно в ней оказался. Однако его представления о том, что чувствует такой человек и как ему находиться в этой ситуации, очень далеки от того, что происходит на самом деле. Например, молодая женщина в возрасте около тридцати лет решается на развод с мужем, которого давно не любит (и который давно не любит ее). Уже очень давно он не реагирует на нее как на женщину, а отношения фактически перестали быть супружескими. Решение развестись дается ей очень непросто, после долгих и безуспешных попыток спасти брак, наладить отношения, добиться хотя бы минимального взаимопонимания. Несколько лет она прикладывает к этому массу усилий, не встречая никакого ответного движения со стороны супруга и не позволяя себе никаких отношений на стороне. Наконец приходит решимость развестись – толчком для этого оказывается внезапно вспыхнувшее чувство к другому мужчине. Она подает документы на развод и ощущает опьяняющее чувство освобождения и счастья: она наконец-то дает себе разрешение, право наладить свою жизнь так, чтобы в ней было место любви и личному счастью. Однако ее мать, узнав о разводе, заливается слезами: «Ты теперь умрешь одинокой и бездетной, кому ты нужна в свои тридцать лет? Проси, проси мужа, чтоб он простил тебя, принял назад, деточка моя! Давай я сама ему позвоню, может быть, есть еще какая-то надежда хотя бы что-нибудь спасти!» Этой женщине непонятно эйфорическое ощущение у дочери, она склонна объяснять это временной потерей способности соображать из-за обрушившегося на ее «дитя» горя.

Люди с умеренным уровнем сформированности личности часто не понимают поведения и эмоциональных реакций окружающих, потому что трактуют их, исходя из стереотипных представлений, не имеющих ничего общего с внутренним процессом реального человека. Даже если их партнер – муж или жена, сын или дочь, отец или мать, родственник, коллега по работе – старается объяснить, как он воспринимает ту или иную ситуацию, что чувствует в ней, им очень трудно понять это, и они продолжают настаивать на собственной позиции. Поэтому дискуссии с ними обычно производят на собеседников угнетающее или раздражающее впечатление, а к взаимопониманию прийти не удается. Из-за этого чувства раздельности, разъединенности в позициях, ощущаемой неспособности быть услышанным в браке или близких отношениях партнеры таких людей не могут ощутить пару как «мы» либо для появления чувства «мы» приходится прикладывать очень много усилий, выстраивать его по крупицам. Гораздо чаще отношения ощущаются как «он и я», «есть она и есть я», «есть ее и есть мое», и переживается ограниченность возможностей для взаимопонимания. Коммуникация в таких парах нередко носит характер не диалогов, а взаимных действий. На различных форумах в интернете можно найти массу примеров такого рода коммуникации.