Анна Азарнова - Если с собой трудно [«Слепые пятна» личности и внутренние конфликты] [litres]

Во взрослом возрасте развитая способность к привязанности проявляется в качестве внутреннего условия для формирования эмоциональной связи во взаимоотношениях с реальными людьми. Иначе говоря, взрослый человек с нормально развитой способностью к привязанности способен привыкать к другим людям, однако при этом его привязанность не ассоциируется с поведением человека, умирающего от жажды, который жадно заглатывает в себя воду, не в силах остановиться. В норме такой человек способен как наслаждаться близостью любимого человека, так и иногда проводить время без него, не страдая эмоционально. Такой человек не «сливается» с партнером воедино, теряя собственное Я. И если в отношениях что-то идет совсем не так, он способен отказаться от них и при этом жить по-прежнему: его жизнь не кончена от того, что прекратились отношения. Человек с нормальной способностью к привязанности способен отделять себя от отношений: он и отношения или он в отношениях – не одно и то же. Если у такой девушки, скажем, завязываются отношения, это не означает, что для нее перестают быть актуальными прежние занятия и интересы, хобби и жизненные планы, подруги и иные люди, к которым она привязана. И если она потеряет отношения, это не будет для нее означать, что жизнь закончилась. Может быть, найдется партнер, который упрекнет ее в эгоистичности или потребует определить приоритеты иначе («Я твой любимый человек и хочу, чтобы ты провела этот день со мной, а ты собираешься ехать с подругами на выставку; выбирай – я или они!»), – как раз так ведут себя люди с нарушением способности к привязанности и склонностью к созависимому поведению. Однако такой партнер не сможет сделать себя центром ее жизни – скорее пострадают и будут разорваны отношения с ним.

Важным внешним признаком, по которому легко оценить уровень развития умения к эмоциональной привязанности, является наша способность испытывать просоциальные чувства в отношении как реальных важных для нас людей, так и их внутренних образов (например, находящихся далеко или умерших). К просоциальным чувствам относятся переживания благодарности, нежности, любящей заботы, признательности, переживание собственной ответственности за человека (ребенка, супруга, родителя или кого-то другого), желания того, чтобы у него все было хорошо. Это распространяется также и на животных – любимых кошку или собаку, попугайчика, хомяка, крысу, рыбку, лошадь, как ныне здравствующих, так и уже неживых. Некоторые люди способны привязываться и к растениям, в значительной степени субъективизируя и очеловечивая их. Обратной стороной способности испытывать просоциальные чувства к людям, животным и растениям служит способность испытывать вину тогда, когда допущено нарушение этических норм по отношению к ним (например, тогда, когда мы совершаем в своем поведении нечто, огорчающее значимого для нас человека или причиняющее ему вред), а также способность горевать тогда, когда мы теряем их. Да-да, способность горевать – обратная сторона нашей способности любить и привязываться…

Интересно, что важным следствием и проявлением нашей способности к эмоциональной привязанности служит наша способность принимать помощь извне тогда, когда нам плохо и мы в ней нуждаемся. Иными словами, в здоровом, хорошем варианте нашего развития мы можем в трудную для себя минуту искать и принимать поддержку (разумеется, искреннюю), заботу и помощь других людей. Однако это является невозможным для человека с низким уровнем развития способности к привязанности – в предложениях заботы и помощи со стороны окружающих он усмотрит что-то неискреннее, унижающее, обязывающее и ставящее в тягостную зависимость.

Давайте обратимся к рассмотрению того, какие особенности имеет способность к привязанности у людей с различным уровнем сформированности личности.

Для людей с высоким уровнем сформированности личности характерна развитая способность к эмоциональной привязанности. Это можно понять по следующим основным признакам.

Такие люди устанавливают значительное число социальных отношений, иначе говоря, обычно они не ощущают себя как одиноких, изолированных от других и объективно имеют большое количество социальных связей. Конечно, это совсем не означает, что у них очень много друзей либо каждый, с кем они поддерживают контакт, является их другом. Они достаточно избирательны в дружбе и близких отношениях, однако поддерживают значительное число социальных связей.

У них есть значимые люди, которые им ценны и дороги как в настоящем, так и в прошлом. Это могут быть и люди, отношения с которыми по каким-то причинам прервались, в том числе потому, что произошел разрыв. Тем не менее это не означает, что эти люди превратились для них во врагов. Их образы по-прежнему хранятся в памяти и вызывают добрые чувства, эти люди по-прежнему остаются ценными. Однако и в настоящей реальной жизни такой человек находит для себя значимые отношения – он не живет в прошлом. В памяти может храниться образ умершей много лет назад первой жены, в настоящем времени такой человек женат и очень дорожит своей супругой.

Образы других людей, значимых и дорогих, позитивны и остаются такими, несмотря даже на возникающие с ними конфликты и противоречия. Это означает, например, что любимая дочь остается такой несмотря на то, что в отношениях с ней может возникнуть серьезное напряжение или какие-то разногласия. Жена не перестает считать своего мужа достойным человеком, с нежностью и уважением относиться к нему даже в состоянии конфликта с ним. Это позволяет сохранять значимые отношения стабильными и переживать привязанность как постоянную, невзирая на неурядицы и различные ситуативные факторы.

В близких отношениях такой человек обнаруживает развитую способность любить, привязываться, заботиться, радоваться присутствию любимого человека и наслаждаться его обществом, однако при этом он не зависит от отношений. Это означает, что другой человек и отношения с ним не являются ни единственной, ни основной опорой его самоощущения, самоуважения, самооценки, самоопределения. Иначе говоря, он достаточно крепко стоит на собственных ногах – настолько крепко, чтобы не цепляться за другого человека, как за костыль. Внутренней опорой для него являются позитивные образы значимых людей, к которым он был привязан в своей жизни и которые поддерживали его (один человек, которого я знала, говорил: «Меня очень любили в моем детстве бабушки и дедушки, тети, мама и папа, вся моя семья, и они напитали меня этой любовью и дали мне такую внутреннюю опору, которая поддерживает меня всю жизнь»), к ним он прибегает в трудную минуту, чтобы получить поддержку. Однако в том случае, если он осознает свои отношения с каким-либо реальным человеком как неподходящие, эмоционально опустошающие или, как иногда говорят, «токсичные», то разрывает их, не разрушаясь при этом эмоционально – его опоры остаются при нем. Человек с высоким уровнем сформированности личности является обычно достаточно напитанным эмоционально изнутри – именно поэтому он не склонен цепляться и продавать душу за обещание эмоциональной подпорки в тех или иных отношениях.