Римма Ефимкина - Косяки начинающих психоконсультантов

К.: От злости!

Т.: Не похоже. От злости ругаются и топают ногами, а ты плачешь. Плачут от жалости к себе, отчаяния, грусти, печали, горечи, горя, сочувствия…

К.: О, вот, точно! Мне жаль себя.

Т.: Пожалей!

Как только чувство названо, ваша задача – стимулировать клиента на его выражение. Как это делать – читайте выше: все тем же нашим любимым трехчастным высказыванием. Если отреагировать чувство удастся, ему станет легче, он освободится от «экскрементов души». Да-да, друзья, мы ассенизаторы души, забыли?

Я рассказала, как работаю я. А что обычно делаете вы, начинающие психоконсультанты? Подойдя вплотную к чувству, вы перепугиваетесь насмерть и капитулируете, бросая клиента в момент беспомощности. Откуда я это знаю? Во-первых, наблюдаю это в ста случаях из ста на тренировочных сессиях во время обучения консультированию; во-вторых, я сама испытывала те же чувства, когда обучалась. Это происходит из-за того, что вы присоединяетесь к чувству клиента, начиная проживать собственное аналогичное состояние. Неохота с ним снова соприкасаться, неохота снова чувствовать боль.

Что же делать? Как было сказано неоднократно, «психолог вступает с клиентом в «инструментальные», а не в «человеческие» отношения; психолог может работать, не болея, не уставая, не «сгорая» (С. Петрушин). Но КАК он это делает, черт возьми?!

Чтобы не болеть, не сгорать и не уставать во время работы, мы применяем диссоциацию от эмоций. Это одна из защитных стратегий психики, когда, по-простому говоря, человек не использует в своей работе чувства.

Вот что пишет о диссоциации М. Гордеев: «Диссоциация характеризуется трезвым взглядом, холодностью ума, конкретностью рекомендаций, которые человек может дать сам себе и другим. В диссоциированной позиции человек легко справляется с эмоциональными реакциями, они у него не выражены или отсутствуют вообще. Человек остается рациональным даже тогда, когда происходит нечто страшное в его жизни, поскольку речь здесь идет, с его точки зрения, не о его жизни, а о жизни как будто иного человека. Такой человек хорошо анализирует свои ошибки и ошибки окружающих, спокойно вспоминает неприятные моменты жизни, однако зачастую характеризуется людьми как холодный и бесчувственный» 23 23 http://www.gorod-psy.ru/content/view/215/72/ Дата обращения 4.01.2016. .

Достигается такое состояние разными путями. Например, если вы чувствуете, что «сливаетесь» с клиентом в похожей теме (а тема клиента всегда синхронна нашей собственной, об этом еще будем говорить), вам нужно не молчать об этом, подавляя свои эмоции, а поделиться прямо во время сессии, здесь-и-сейчас. Например: «Я сочувствую тебе, у меня резонирует твоя тема, потому что я переживаю сейчас в жизни нечто подобное…» Поделившись, вы убьете двух зайцев: во-первых, освободитесь от актуального переживания и сможете работать; во-вторых, вызовите доверие у клиента, потому что ваши слова для него будут поддержкой. Очень важно позаботиться о себе, чтобы не отвлекаться на себя во время работы. Как сказал доктор в исполнении Леонида Броневого в «Формуле любви», «коли доктор сыт, так и больному легче».

Если это психодрама, то можно диссоциироваться от переживаний клиента с помощью перемещения в пространстве. Помню, как мы вели психодраматическую группу вдвоем с Жанной Лурье. В момент, когда обучающийся участник в роли директора драмы растерялся, присоединившись к чувствам протагониста, Жанна включилась и показала, что нужно делать:

– Если видите, что присоединились к протагонисту, делайте «ход конем»: два шага назад и шаг в сторону! Так вы придете в себя и продолжите вести сессию!

Я удивилась, потому что в тот момент впервые видела подобную технику. Я показала, что делаю в таких случаях я:

– Если ваш протагонист попадает в процесс, то подходите к нему и кладете ему ладонь на «третье легкое» – это термин из телесно-ориентированной терапии, означает место между лопатками. Таким образом, вы даете ему поддержку, а не бросаете в чувствах, потому что нас учили ни в коем случае не бросать клиента. А о себе заботитесь тем, что выражаете вслух свои переживания: «Я сочувствую тебе, у меня аналогичное состояние».

Самое забавное, что и я, и Жанна учились психодраме у одного и того же человека – Нифонта Долгополова, только Жанна на десять лет позже. В итоге студенты получили от нашего совместного ведения вдвое больше информации. Сначала, по их признанию, у них ехала крыша, а потом они начали получать наслаждение от многообразия техник и богатства стратегий.

Ну, а когда вы завершите сессию, вам необходимо проработать вашу собственную тему, вызвавшую резонанс во время работы, у собственного терапевта. Это не вопрос выбора: если вы психоконсультант, то вы находитесь в собственном процессе терапии пожизненно.

Лично мне очень помогали в этой связи еженедельные интервизионные сессии. Раз в неделю мы с двумя подругами-коллегами собирались у одной из нас дома и проводили сессии, меняясь ролями: клиент, терапевт, наблюдатель. Эта традиция пошла со времени нашего обучения, когда интервизии были непременным условием получения сертификата. Для меня эти встречи всегда были важным и волнующим событием, потому что позволяли в компании очень близких людей делиться актуальными моментами и поддерживать состояние осознанности. Наша тройка просуществовала около десяти лет и сыграла огромную роль в моем становлении как специалиста. Здесь мы обсуждали свои самые лучшие идеи, ставили над собой самые смелые эксперименты (о некоторых из них я поведала в этой книге), а главное – получали друг от друга эмоциональную поддержку, которой так не хватает начинающим!

Со мной было так. Сессию каждого участника во время обучающих программ я сопровождала безутешными рыданиями, находя у себя точно такие же психические травмы, что и у протагонистов. Я думала, этот поток слез никогда не иссякнет. И вот в один прекрасный момент краны закрылись, и дождь слез перестал. Было это года через полтора-два от начала занятий. Я помню, что как раз шла сессия про трудные роды – мать и ребенок были на грани гибели, и все ждали чуда, которое их спасло (а спасло точно, потому что клиентка была перед нами живехонька). Я приготовилась к рыданиям – а они не начались. И я выдохнула, еще не до конца веря своему счастью: теперь я смогу работать!

Понятно, что это произошло не раз и навсегда, периодически случались сессии, которые трогали за какие-то струны души, но я уже знала, что в таких случаях делать – идти после сессии к психотерапевту. Так и жила, пока не произошел неожиданный казус…