Юлия Жемчужникова - Достоинство возраста. Как относиться к старению

Не забудьте вычесть из этой цитаты элемент иронии, но заметьте — как много полезных формул, которые стоит взять на заметку. Ведь сейчас очень мало людей, которым пришлось поучиться искусству беседы, уже несколько поколений обделены этим, и потому тут большое поле для саморазвития.

А вот еще одна цитата из Жан-Жака:

«Равнодушие и хладнокровие легко находят слова участия; но истинный язык дружбы — грусть и молчание» .

Напоминает о том, что общение — отнюдь не обязательно слова. Старики часто многословны. Но молчаливое общение стариков может и бывает бесценным. Помните?

Сейчас я его буду оправдывать, точнее, реабилитировать. Вряд ли у меня получится лучше, чем у Инны Шаргородской в «Дзин Ослика, или Притчи Иа-Иа».

Конечно, в первоисточнике у Милна пессимистичному Ослику тоже воздается должное, то есть он равноправный и незаменимый член маленького социума Волшебного леса. Однако Шаргородской удается возвести отдельный памятник. «Ослик Иа-Иа, блистательный и ироничный мудрец и пророк. Можно даже сказать, своего рода Экклезиаст Дремучего Леса».

Конечно, насчет «блистательный» — это немного ирония. Скорее, простодушный, но исполненный достоинства.

Лично я знакома с несколькими совершенно замечательными пессимистами, то есть людьми не любящими, не привыкшими веселиться, радоваться жизни. Они ждут неприятностей, которые чаще всего происходят, они очень искренне удивляются, когда кто-то поздравляет их с днем рождения. И всякое радостное событие для них лишь исключение, подтверждающее правило «все плохо».

Они, конечно, в основном считают всех дураками, но и о себе не очень высокого мнения, потому предпочитают дичиться, избегать людей, прятаться в свое одиночество. При этом выглядывают из своей раковины очень внимательно, чтобы, не пропуская, накапливать неприятности и делиться со всеми, кто мимо проходит.

Страсть к одиночеству и достоинство отличают настоящего пессимиста от недалекого и недовольного крикуна.

Настоящий пессимист никогда не кричит, что все дураки, максимум, что он себе позволяет, — ворчание-бурчание, недовольное, но исполненное достоинства.

Над таким пессимистом подшучивают, его побаиваются, но он, безусловно, обладает авторитетом.

У моих детей есть такой учитель — А. Е. Бычевский, непризнанный, да и несостоявшийся гений музыки и английского языка. Они постоянно цитируют и пересказывают его коронные фразы. Кроме классики — «а я говорил», «придешь потом и скажешь, Вы были правы, А. Е.», «…все из моего кармана» и т. п. — он пророчит всем безрадостное существование, постоянно демонстрируя подросткам их ничтожество.

Результат довольно неожиданный. К нему прислушиваются, может, потому, что то, что смешно, вызывает интерес, может, причина в том, что ощущается его собственная адекватная самооценка. Хотя и «виноваты все», себя он не переоценивает.

Кроме того, пессимист играет очень важную социальную роль. Принимая на себя большую долю негатива, он показывает нам, как с этим можно жить. Ведь все мы не можем исключить из своей жизни обиды на судьбу и всех, недовольство, просто грусть. Это принято изгонять, справляться… Но ведь не всегда получается, да и не всегда нужно. Пессимисты дают нам разрешение с этим пожить.

Некоторые пессимисты к старости исправляются, к сожалению. ©Некоторые, наоборот, к старости только и становятся настоящими пессимистами. То есть с возрастом не так уж связано. Но захотелось включить эту тему в наши рассуждения. Спасибо, что прочли.

«Вот что я увидел благого: Что прекрасно есть, и пить, и видеть благо в своих трудах — Над чем кто трудится под солнцем…» (Екклезиаст).

Итак, у старости есть не только страхи, смыслы и ценности, есть и дела.

Старики делают пространство, они фон и основа жизни. Как в сказках «жили-были старик со старухой…», а потом уже от них и вокруг них завязываются сюжеты.

Быть в одиночестве и в единстве со всем миром, жалеть, быть слабым, уметь молчать и ждать, любить и принимать…. Быть добрым без щедрости, мудрым без занудства, волевым без силы…

Вот только некоторые из сложных и интересных задач стариков — тех задач, которые так важны для здоровья нашего общества в целом и каждого человека в отдельности и которые, кроме них, никто не решит.

«Есть время разбрасывать камни, и есть время собирать камни» — чудесно сказано. Но автору не знакомо, может быть, было еще другое время — смотреть на камни. Разбрасывать, собирать — все это деятельность, но приходит время, когда с камнями и всем остальным начинаешь общаться совсем по-другому. Есть деятельность, а есть действо…

«Есть время рвать, и есть время сшивать». А еще есть время носить, донашивать, любоваться, радоваться, что есть что надеть, и не замечать, во что одет…

И все же у старости много дел. Старики могут взять на себя работу, которая в другом возрасте кажется невыносимо скучной, трудной (из-за неясности смысла), непосильно медленной… Вязать, прясть, варить варенье, качать колыбель. Одно только гуляние с детьми — сидение около песочницы часами и отвечание «угу». Как оно ужасно в молодости и как легко дается в 60.

Конечно, важно, чтобы это не противоречило идее праздности, возможности «делать, что хочу». Так и нравиться после 50 должно не гоняться на спортивной машине. Но это, конечно, если вы здоровы и чувствуете себя по возрасту, прожив хорошо и предыдущие периоды.

О трудолюбии в старости:

«Но вот среди хасидов был глубокий старик, который каждый день по 18 часов изучал Тору… Однажды молодые хасиды поинтересовались, зачем в таком почтенном возрасте тратить столько времени на занятия Торой? Можно было бы сделать себе поблажку… Хасид на это отвечал так: „В принципе вы правы, но дело в том, что есть среди вас такие, которые смотрят на меня и это придает им силы заниматься Торой, если не 18, то хотя бы 12 часов в день. Но есть и другие, которые не могут высидеть 12, однако глядя на первых, учатся по 6 часов в день, или хотя бы час. И если я сбавлю обороты, то те, кто сейчас учатся по 12 часов, начнут учиться 6, а те, кто учился 6, начнут заниматься, скажем, по часу. Ну а те, кто учился по часу в день, перестанут, не дай Б-г, вообще изучать Тору. Поэтому я не могу себе позволить заниматься хотя бы на час меньше“. Так ответил старый хасид» (Еврейское слово. № 29 (542) 5771/2011. Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон).