Евгений Черноиваненко - Логика человеческой жизни

Всё, что окружает нас в мире, – это, во-первых, природа, создавшая нас самих, и, во-вторых, культура, которую создали мы, люди. Сущность и главная ценность нашего мира – это жизнь, которую нужно всячески беречь и сохранять. Вот почему главный инстинкт, заложенный в каждом из нас, – инстинкт самосохранения. Вот почему главная функция культуры – адаптивная: всё, что мы создаём – будь то продукты питания, одежда и обувь, орудия труда, произведения искусства или идеи, – должно помогать нам адаптироваться к миру, то есть помогать установить с ним гармоничные отношения с целью, прежде всего, сохранить свою жизнь, создать для неё наилучшие условия. Но наша натура двойственна: человек – это, во-первых, дух, душа, а во-вторых, – тело. Это очень разные начала по своей природе: душа идеальна, живёт вне времени и бессмертна, тогда как тело материально, живёт во времени и смертно. Это очень разные начала по своим потребностям. Вот почему и культура человеческая оказывается двойственной: это культура, связанная с потребностями духа, души, то есть собственно культура; и культура, связанная с потребностями тела, то есть цивилизация.

Вот мнения нескольких мудрых людей о том, что такое «культура». Карл Маркс: «Культура – это мера человечности в человеке». Выдающийся голландский историк и культуролог Йохан Хёйзинга: «Культура может называться высокой, если даже она не создала техники или скульптуры, но её так не назовут, если ей не хватает милосердия». Известный немецкий философ и социолог Георг Зиммель: «В каждом из нас кризис культуры, сознаём ли мы это или нет, является кризисом собственной души». Альберт Швейцер: «Идеал культурного человека есть не что иное, как идеал человека, который в любых условиях сохраняет подлинную человечность». Андре Моруа: «Культурный человек – это человек, ориентированный на высокие нравственные ценности, стремящийся питать душу возвышенным и прекрасным». Из этого видно, что в основе культуры – духовность, нравственные ценности, милосердие, человечность.

Как тело часто противопоставляют духу, так цивилизацию часто противопоставляют культуре. Сразу нескольким мудрым людям приписывают афоризм, согласно которому «нет ничего враждебнее культуре, чем цивилизация». По мнению известного философа Владимира Эрна, «цивилизация есть изнанка культуры». Николай Бердяев был убеждён в том, что «культура всегда идёт сверху вниз, путь её аристократический. Цивилизация идёт снизу вверх, она родилась в борьбе человека с природой, вне храмов и культа. Культура есть явление глубоко индивидуальное и неповторимое. Цивилизация же есть явление общее и повсюду повторяющееся. Культура имеет душу. Цивилизация же имеет лишь методы и орудие». Нередко говорится о том, что чем меньше культуры, тем больше цивилизации. Освальд Шпенглер утверждал, что, лишь «умирая, культура превращается в цивилизацию».

Дух живёт ценностями, главной из которых является жизнь. Вот почему культура тяготеет к бытию. Тело предпочитает удобства, которые создаются вещами: одеждой, обувью, жилищем, ватерклозетом, холодильником, автомобилем и т. д. Чтобы твоя жизнь была удобной, всем этим нужно обладать. Вот почему цивилизация тяготеет к обладанию.

В главе 19-й, посвящённой бытию и обладанию, я уже приводил высказывание Эриха Фромма о том, что в христианстве обладание прочно связано с Сатаной, а бытие – с Иисусом, однако «с евангельских времён мир следует принципам Сатаны». Почему же мы, разделяя высокие гуманные идеалы христианства, в своей ежедневной жизни следуем им так редко? Вряд ли потому, что в глубине души все мы – закоренелые сатанисты. Скорее, дело в том, что наши базовые, то есть самые главные с точки зрения нашего биологического существования, потребности – это потребности нашего тела. Бандит Мэкки-нож, герой знаменитой пьесы Бертольта Брехта «Трёхгрошовая опера» (1928), точно выразил суть дела фразой, ставшей афоризмом: «Сначала хлеб, а нравственность – потом». Кроме того, прелести обладания куда очевиднее, ощутимее для всех наших органов чувств и потому доступнее для понимания, чем радости духа. Вот почему они более убедительны и привлекательны для большинства из нас: без знания того, что такое категорический императив, прожить легче, чем без тёплого туалета или без холодильника. Вот почему человеку легче было предпочесть удобства ценностям, цивилизацию – культуре, обладание – бытию, а Сатану – Xристу. Думаю, именно поэтому великий Иммануил Кант на исходе XVIII века со столь явным осуждением отозвался о таком, казалось бы, понятном и невинном стремлении людей к комфорту: «Склонность к удобствам в человеке хуже любого другого зла в жизни».

Известный польский писатель-фантаст, философ и футуролог Станислав Лем (1921–2006) заметил: «Современная цивилизация: обмен ценностей на удобства». Замечание язвительное и совершенно точное: наше время чаще, чем предыдущие эпохи, предпочитает удобства ценностям, обладание – бытию, а цивилизацию – культуре. Но были времена, предпочитавшие иной выбор. Средневековье – это эпоха, жизнь которой как никогда раньше и как никогда потом была пропитана религиозностью, идеей Бога. Бог – это само бытие, вечная жизнь: «Я – воскресение и жизнь. Тот, кто верит в меня, даже если умрёт, будет жить» (Иоанна, 11:25). Утверждая вечность жизни в небесном мире, вечность жизни души, Бог говорил о скоротечности жизни в земном мире, о краткости жизни тела, для которого существует смерть. Религиозность – это постоянное «memento mori». Взгляд на жизнь через «магический кристалл» смерти помогал понять, что бытие важнее обладания, помогал увидеть бессмысленность накопительства. Наконец, Бог – это Святой Дух, это олицетворение духовности, на которой всегда основывается культура.

Безусловный авторитет Бога сообщал высокий авторитет глубоко религиозной культуре, которой благодаря этому удавалось сдерживать в людях разгул плотских желаний (погубивший не так давно великий Рим) и растущие из них амбиции человеческой цивилизации. Моральным заповедям, которые дал людям сам Бог, подчинялись все сферы тогдашней жизни, включая и сферу науки с её идеалом мудрости, и сферу экономики с её идеалом справедливой цены. В культуре Средневековья человеческое подчинено Божественному, тленное – вечному, телесное – духовному, обладание – бытию, и потому цивилизация в ней подчинена культуре. Всё, что мы знаем сегодня об устройстве мироздания и о психологии человека, позволяет нам заключить, что такая иерархия была разумной и правильной. Она отвечала логике жизни. И потому-то средневековая жизнь, хотя и не обретшая ещё многих столь ценных для нас сегодня удобств, была, как выразился известный медиевист Пётр Бицилли, «в общем покойной, уютной и весёлой».