Евгений Черноиваненко - Логика человеческой жизни

Конечно, далеко не каждое литературное произведение способно помочь нам в познании себя. Так, например, сугубо развлекательная литература вряд ли вам в этом поможет. За этим лучше обращаться к литературе, которую называют «классикой». Можно обращаться и к другим видам искусства, прежде всего – театру и кино. Они, как и литература, тоже основываются на создании виртуальной образной реальности. И способ их восприятия таков же – переживание. Наконец, и здесь стоит обращаться к классике, если вы хотите не просто по возможности безболезненно убить время.

Кстати о времени. Для общения с искусством и самим собой прежде нужно время, на нехватку которого все мы любим жаловаться. На самом деле найти его для этого не так уж и трудно. У каждого из нас тут немало ресурсов: стоит немного ограничить время, которое вы отдаёте чтению газет, смотрению телевизора, сидению в интернете, и хотя бы полчаса вы легко выкроите. А один день в неделю можно вообще отказаться от всего этого, превратив его в некое подобие иудейской Субботы. Как много изменилось бы в нашей жизни, если бы мы один день в неделю уделяли размышлениям о себе, о своих отношениях с близкими и неблизкими людьми, с миром, с Богом, размышлениям о том, как жить, чтобы оставаться собой, как сделать свою жизнь более наполненной смыслом и счастливой! Об этом хорошо сказал Эрих Фромм в книге «Иметь или быть»: «В Субботу человек живёт так, как будто у него ничего нет, он не преследует никаких целей, за исключением одной – быть, то есть выражать свои изначальные потенции в молитвах, в учёных занятиях, в еде, питье, пении, любви.

Суббота – день радости, потому что в этот день человек остаётся целиком и полностью самим собой. Вот почему Талмуд называет Субботу предвосхищением мессианских времён, а мессианские времена – нескончаемой Субботой, днём, когда собственность и деньги, скорбь и печаль – всё табу; днём, когда побеждают время и царит чистое бытие. Исторический предшественник Субботы – вавилонский Шапату – был днём печали и страха. Современное воскресенье – день веселья, потребления, бегства от самого себя. Можно задаться вопросом, а не пора ли восстановить Субботу как день всеобщей гармонии и мира, день, который предвосхитит будущее человечества», – предлагает Эрих Фромм.

Мы уже говорили о том, что для большинства людей жизнь – это не жизнь в полном смысле этого слова и тем более – не бытие, это существование, тление. О таком человеке писал в своей книге «Жизнь как метафора бытия» Валерий Губин: «Жив он лишь в редкие минуты, когда удаётся „прийти в себя”, очнуться от обморока повседневной озабоченности, услышать шум дождя и воркование голубей за окном, увидеть, как срывается с ветки каштан, и в этом падении каштана вдруг почувствовать хрупкость и трагическую неисчерпаемость своего собственного бытия». Субботу или не субботу, но выделите один день в неделю для того, чтобы попытаться жить по-настоящему, поднявшись над животным существованием. Найдите время для разговоров с собой. Очень скоро вы не сможете без них обходиться, вы увидите, как много они дают вам. Теккерей некогда мудро заметил: «Посейте поступок – пожнёте привычку, посейте привычку – пожнёте характер, посейте характер – и вы пожнёте судьбу». Это касается и размышлений о себе. Сначала вам открывается более глубокий смысл отдельных ваших поступков, потом за поступками вы начинаете видеть свой характер, своё внутреннее «я», наконец, вам станет открываться ваша судьба. Понимание своей судьбы – это высший уровень понимания нами себя и своей жизни, это то, без чего невозможна гармония в наших отношениях с Богом и миром, это то, без чего невозможна настоящая любовь к себе.

Но что это такое – судьба?

Глава 23

Что такое «судьба»

Так что же это такое – судьба?

Толковый словарь определяет судьбу как «стечение обстоятельств, не зависящих от воли человека, ход жизненных событий». Редкий случай на удивление неудачного определения, ведь судьба здесь – это просто наша жизнь: стихийная, хаотичная, полная случайностей. Между тем слово «судьба» явно родственно словам «судить», «рассуждать». Когда мы говорим о ком-то «видно, такова была его судьба», мы подразумеваем не просто «такова была его жизнь», а нечто иное: «таков был некий изначальный замысел его жизни, её цель, её логика». Размышление о жизни – это и есть попытка постичь её замысел, цель, логику. Судьба и есть этот замысел, это «принципиальная схема» жизни, её логическая концепция, очищенная нашим размышлением от всякой стихийности, случайности, хаотичности.

Именно с судьбами людей, а не просто с их жизнями, мы встречаемся в искусстве. Мы вряд ли станем читать толстый роман или убивать вечер в театре для того, чтобы увидеть ещё одну стихийную, случайную и хаотичную жизнь, такую же, как та, что окружает нас. Хватит с нас и одной. От искусства мы ждём осмысления жизни, обобщений, позволяющих понять её сущность. Когда в судьбе литературного или театрального героя эта сущность проявляется ярко, – тогда он интересен всем и всегда, он интересен каждому новому поколению читателей и зрителей, тогда он бессмертен, как бессмертны Одиссей и Гамлет, Дон Кихот и Фауст, как бессмертны бунинский Арсеньев или безымянный герой чапековской «Обыкновенной жизни». Создавая своего героя, автор продумывает логику его характера и судьбы, чтобы потом проявить её в каждом событии его жизни, в каждом его поступке, жесте, слове. Выдающийся литературовед Михаил Бахтин в незавершённой работе, создававшейся в 20-е годы прошлого века и изданной через полстолетия, уже после его смерти, под заглавием «Автор и герой в эстетической деятельности», дал точное и ёмкое определение понятию «судьба» как одной из ключевых категорий литературной эстетики: «Судьба – это всесторонняя определённость бытия личности, с необходимостью предопределяющая все события её жизни; жизнь, таким образом, является лишь осуществлением (и исполнением) того, что с самого начала заложено в определённости бытия личности». В каждом событии жизни героя осуществляется, раскрывается авторский замысел её. Так это происходит в искусстве.

Но искусство – это отражение реальной жизни. Даже если художественный мир литературного произведения, спектакля или фильма совсем не похож на мир, окружающий нас, он всё равно является моделью этого мира. Всякая модель нужна для того, чтобы лучше понять, легче представить себе то, как устроен оригинал. Вот почему, изучая науку о Земле, нам не обойтись без глобуса. Модель воспроизводит главные особенности оригинала, и потому, говоря о модели, мы подразумеваем сам оригинал, хотя увидеть его нам дано не всегда. Человек только 60 лет назад поднялся в космос и смог своими глазами увидеть, что Земля круглая, но уже несколько веков это было для него очевидностью благодаря глобусу.