Скотт Харрис - Приглашение в социологию эмоций

Ранее я описывал учащенное сердцебиение и выброс адреналина как индикаторы страха. Это кажется разумным. Однако проблема заключается в том, что одинаковые ощущения могут быть связаны с переживанием совершенно различных эмоций, таких как приятное волнение (например: «Отгадай, что случилось? Я выиграл в лотерею!») или гнев («Какой-то придурок поцарапал мою машину!»). Таким образом, первой причиной трудностей при идентификации эмоций будет то обстоятельство, что разные эмоции могут иметь одинаковые физиологические проявления.

Физиологические ощущения, сопровождающие эмоции, являются смутными, и их нелегко различить [Rosenberg, 1990; Schachter, Singer, 1962]. Если бы наши тела обеспечивали нас непротиворечивой информацией о наших эмоциях, тогда их идентификация была довольно простой задачей. Но дело не только в этом. люди вынуждены интерпретировать значение собственных реакций. Например, слезы могут быть знаком не только печали, но и радости, страха и других эмоций (см. примеч. 2 в конце главы). Я помню, как плакал, когда в восемь лет впервые решил побоксировать. Мой приятель по соседству пригласил меня заняться боксом в гараже его родителей. Не прошло и минуты с начала нашего спарринга, как я получил удар в лицо и разразился слезами. Когда мой друг спросил меня: «Что не так?», я не смог сказать ничего вразумительного. Мне было не так уж больно, и не было грустно. Я сумел из себя выдавить только: «Не думаю, что мне нравится бокс».

Люди живут в своем теле, но не изучают его физиологию с точки зрения систематического научного подхода, как делают некоторые специалисты. Но могут ли ученые однозначно связать разные эмоции с конкретными физиологическими проявлениями? Психологи полагают, что это невозможная задача [Barrett, 2006]. Отсюда то, что сложно в научной лаборатории, может быть еще более сложным делом для обычных людей в повседневной жизни. В течение дня, когда мы очень заняты, мы просто не можем наблюдать за тем, как наши тела посылают очевидные сигналы о том, что мы чувствуем.

Вторая причина, почему трудно идентифицировать эмоции, заключается в том, что чувства не переживаются по отдельности. Во многих ситуациях мы испытываем множество чувств одновременно [Rosenberg, 1990]. Например, когда вы катаетесь на «американских горках», вы можете испытывать страх и приятное волнение (или, как моя жена, примешиваете сюда еще и немного раздражения в адрес того, кто заставил вас это сделать). Подобным образом при просмотре фильма ужасов зал испытывает и страх, и удовольствие.

Возьмем пример из жизни семьи. Когда умирает кто-то из родителей, печаль является ожидаемой эмоцией. Однако если умерший годами страдал от деменции, то горюющий может испытывать облегчение (как и чувство вины за это облегчение) одновременно с чувством печали [Holstein, Gubrium, 1995, p. 35]. Если родитель умирает во время обычной медицинской процедуры, то печаль может быть осложнена чувством негодования в адрес персонала больницы.

В другом случае обнаружение измены со стороны жениха порождает чувства гнева, замешательства, предательства и разочарования. Если в данной ситуации проявились бы отчетливые физиологические ощущения, соответствующие каждой из перечисленных эмоций, что, безусловно, является очень сильным преувеличением, то даже в этом случае ощущения переплелись бы, и их было бы трудно разделить.

Третья причина сложности процесса идентификации эмоций состоит в том, что у людей нет точного инструмента для их измерения [Rosenberg, 1990]. Мы можем отмерить сахар чайной ложкой, столовой ложкой или чашкой, но нет такой же системы для измерения испытываемых или выражаемых нами чувств счастья или любви. Несмотря на когда-то популярные «кольца настроения» (mood rings) [50], у нас нет эмоционального термометра, точно показывающего, насколько, к примеру, мы разгневаны. Во многих ситуациях повседневной жизни люди говорят, что они (или их товарищи) «полны» гордости, любви или негодования. Иногда в песнях поется об эмоциях, которых недостает, например, любви (out of love) (поищите в поисковике Google песни группы «Air Supply» или звезды хип-хопа певца Шада). Эти выражения – «быть полным» или «быть без» какой-либо эмоции – напоминают измеритель уровня бензина в автомобиле (см. примеч. 3 в конце главы). В отличие от машин, однако, мы не оснащены приборной панелью, которая могла бы показывать уровень испытываемых нами чувств. Нельзя и приложить измерительный прибор к телу, чтобы измерить, сколько гнева накопилось у нас, подобно тому как проверяют уровень масла в двигателе.

Люди действительно «гадают на кофейной гуще» или пользуются неопределенными сигналами, которые подает тело. Например, мы можем сказать тому, у кого лицо покраснело: «Вы, кажется, злитесь», – однако это нелегко доказать. Ваш собеседник может отвергнуть такое обозначение своих чувств и заявить, что на самом деле чувствует себя расстроенным, раздраженным или же охвачен страстью. Возможно, когда-нибудь ученые смогут разработать надежную и несложную систему определения реально переживаемых чувств посредством систематического изучения экспрессивной мимики. Но сегодня в повседневной жизни не существует простого измерительного приспособления для окончательного решения этого вопроса. Скорее, мы должны постоянно интерпретировать наши физиологические состояния и поведение, поскольку даем обозначения собственным и чужим эмоциям.

Четвертая причина, почему телесные ощущения не облегчают процесс идентификации эмоций, может быть сформулирована просто: некоторые эмоции вообще не сопровождаются выраженными физиологическими проявлениями. Не все эмоции переживаются так же остро, как паника, ярость или эйфория. В нашем теле может практически ничего не происходить, когда мы чувствуем восхищение, привязанность, удовлетворение, благодарность, надежду или гордость [Averill, 1974, p. 176; Harré, 1992]. Повторюсь, мы просто не можем положиться на то, что наши тела говорят о наших чувствах, поскольку некоторые чувства легче «заметить» и «узнать», чем другие. Это также еще одна причина перейти от физиологии к обсуждению социальных факторов процесса идентификации эмоций.

Социальные факторы идентификации эмоций

Было полезно начать рассмотрение процесса эмоциональной идентификации с обсуждения физиологической неопределенности эмоций: оно показало нам, что должно быть нечто большее в этом процессе, нежели простое определение наших телесных ощущений. Однако здесь существует риск. Давайте сразу договоримся, что наши тела не всегда являются главным фактором в процессе обозначения чувств. Напротив, во многих случаях телесные ощущения играют минимальную роль в идентификации эмоций [Pollak, Thoits, 1989, p. 25]. Существует множество социальных факторов, которые гораздо серьезнее воздействуют на процесс обозначения эмоций. Рассмотрим семь таких факторов.