Ральф Роса - Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум

Проснувшись, останьтесь в кровати ещё на пять минут. Бывает, вы уверены, что снова заснёте, если будете лежать в кровати, – тогда стерпите краткий мучительный миг – высуньте ноги из-под одеяла и сядьте для выполнения этой практики. Позже вы скажете мне спасибо. Итак:

5 – сделайте пятьбольших, глубоких вдохов.

3 – вспомните тривещи, за которые вы испытываете благодарность. Почувствуйте их. Побудьте с этим чувством.

1 – изобразите однуочень фальшивую улыбку. Просто представьте, что вы Джим Кэрри. Никто не узнает об этом.

1 – создайте однонамерение: как вы хотите прожить этот день?

Вот и всё: потратьте всего пару минут, чтобы как следует сформировать настрой на день грядущий. Учёные утверждают, что выполнять эту практику утром сразу после пробуждения примерно в миллион раз полезнее, чем проверять свой телефон!

В заглавии книги Чери Хубер «В одном вашем поступке – все ваши поступки» [20] [Huber, Cheri. How You Do Anything is How You Do Everything. Keep It Simple Books, 1988]. – Прим. пер. подчёркивается глубинная взаимосвязь различных аспектов нашей жизни. Оно также выявляет тот факт, что характер нашего отношения к самим себе определяет, как мы относимся к любым вещам и людям, с которыми сталкиваемся в своей жизни. В медитации имеет значение не один лишь факт сосредоточения внимания; качество внимания также играет жизненно важную роль. Теория нейропластичности (всякий опыт, который мы получаем, созданный нами самими или поступающий из внешнего мира, оставляет следы в нейронной структуре нашего организма) всё больше подтверждает этот факт.

Как и тело, ум – живой процесс, а не предмет. Как и тело, ум заслуживает более сострадательного внимания, чем обычно получает. Несмотря на то что ум выражается в нашей личности и через неё, возможно, плодотворным будет воспринимать его как отдельную сущность. Он определённо обладает волей, которая временами кажется отличной от нашей собственной. Когда мы признаём, что ум – отдельная, суверенная живая сила, это помогает нам воспринимать его с эмпатией и добротой, что не просто служит проявлению осознанного присутствия: подлинная эмпатия и есть присутствие. Они глубоко переплетаются; одно просто не может проявляться без другого. В такой призме восприятия неразумно относиться к уму жестоко, с осуждением и хотеть запереть его в четырёх стенах. Допустим, ум находится в состоянии наподобие детской истерики. Из этой перспективы можно задуматься, как бы мы общались с ребёнком в таком состоянии. Можно изменить свою установку и обращаться с ребёнком так, чтобы помочь ему успокоиться. Можно начать действовать как хороший родитель, проявлять теплоту и терпение. Суетливый ум зачастую ничем не отличается от ребёнка (если вы ещё не заметили) – и пусть это прозвучит странно, но нередко ему очень нравится, когда мы общаемся с ним, как с ребёнком.

В своей работе с семьями в системе психологической помощи и попечения о детях-сиротах я нередко рекомендовал родителям использовать приём «благодушного игнорирования», если ребёнок устраивал истерики – слишком бурные или безутешные – с целью привлечь к себе внимания. В конечном итоге ребёнок осознаёт, что не получит внимания от родителей, пока не успокоится, и когда родители сохраняют спокойствие, они подают ребёнку превосходный пример правильного поведения. Вообще говоря, придётся стать переменой, которую вы хотите видеть в своём ребёнке. Кроме того, когда родители поступают таким образом, они не усугубляют переживания ребёнка, который по своей природе склонен считывать и усваивать стресс и волнение своих опекунов. Впрочем, это не значит, что родители должны отвернуться от ребёнка и действительно его игнорировать. Задача состоит в том, чтобы оставаться в тени и при этом проявлять внимание, теплоту и спокойствие.

Таким же образом реально взаимодействовать и с суетливым умом в медитации: а именно с большой добротой проявлять бдительность, однако не привязываться к его деятельности и давать ему возможность увидеть, что его более умиротворённые проявления – в данном случае тело и дыхание – вам гораздо важнее и интереснее. Рано или поздно буря эмоций начнёт захватывать вас, тогда снова активизируйте внимание, однако проявляйте здоровую твёрдость, в которой нуждается ранимый ребёнок, чтобы успокоиться. Если вы будете действовать без доброты, это лишь ухудшит ситуацию и приучит ваш мозг ощущать нехватку доброго отношения. То, как мы поступаем в отдельном случае, определяет, к чему мы приучаем свою нервную систему.

Очевидно, что в ходе медитационной практики нас отвлекают отнюдь не только махинации мышления. Эмоции здесь присутствуют никак не в меньшей степени – если не в большей. Содержание всякой мысли скрывает под собой некое эмоциональное состояние, замечаем мы это или нет. Мы всегда находимся в том или ином эмоциональном состоянии. Эмоции, с которыми мы в первую очередь сталкиваемся в практике, – это те эмоции, которые считаются наиболее социально приемлемыми и которые часто безопаснее всего выражать в семье: раздражение, цинизм, тревога, гнев, скука, бесчувственность, беспокойство и фальшивая вежливость. По мере совершенствования в практике может – и начнёт – возникать фундамент для более тонких эмоций. Обычно к ним относятся такие чувства, как боль, разочарование, ранимость, неопытность, тоска, одиночество, освобождение от иллюзий и замешательство.

Подобные эмоции обычно становятся либо командирами, повелевающими нашим опытом, либо врагами, которых мы тесним с доблестным рвением. Когда мы трансформируем отношение к эмоциям, начинаем видеть в них друзей или союзников, они начинают превосходно вписываться в нашу личную экосистему. В медитации шаматхи мы просто присутствуем в переживании, каким бы они ни было – приятным или неприятным, умозрительным или эмоциональным, тяжёлым или нейтральным. Мы дышим им, вникаем в него. Таким образом не только развивается навык стрессоустойчивости, связанный с префронтальной корой (о чём мы говорили в главе 4); но если говорить об эмоциональном опыте, внимательность к таким состояниям, в сущности, начинает обрабатывать опыт, который породил эти эмоции.

Эмоции, которые испытывают все люди, – вызванные нашим опытом и нередко проявляющиеся во время практики, – напоминают пищу. Их нужно пережевать, проглотить, переварить и усвоить. Их нужно интегрировать в себя, чтобы отпустить. Когда не удаётся их интегрировать, мы застреваем. Прошлый опыт начинает сковывать, отягощать, обременять нас. Когда мы усваиваем свой опыт, мы прозреваем и учимся на самих эмоциях и переживаниях, которые лежат в их основе. Они дают нам развитие. Они придают смысл нашей жизни. Когда мы начинаем понимать собственные переживания и эмоции, мы начинаем понимать, что испытывают другие люди, и в этом отношении постижение собственного опыта также делает наши межличностные отношения менее хаотичными. Повторю, что на самых глубинных уровнях люди совершенно одинаковы.