Майкл Холл - Моделирование совершенной личности. Редактирование судьбы

Физиологическая выносливость

Мы знаем, что наше физическое выживание зависит от внутренних восстановительных способностей организма. Жизнь продолжается не потому, что мы избегаем всех опасностей, а потому, что наши внутренние процессы постоянно исправляют все, что оказывается нарушенным. Это внутреннее исцеление способствует процессу обновления и восстановления.

Из первых рук я узнал это, когда впервые моделировал выносливость. Я сносил внутренние перегородки гаража, чтобы расширить офис, и большая балка сечением два на шесть дюймов ударила мне в лицо. Ох. Удар был так силен, что разбились очки, был поврежден правый глаз и рассечена кожа. Правая половина лица тут же начала опухать.

Я поспешил в ванную, чтобы остановить кровотечение, осмотреть рану и решить, нужны ли мне швы. Промывая рану, я вдруг понял, что я уже обеспечил все условия для активизиации естественных восстановительных сил организма. При виде раны я осознал, что организм сам знает, как лечить ее. А от меня требуется только следить, чтобы рана не воспалилась. Через несколько недель рана затянулась. Я мог доверять своему организму — он умел восстанавливаться.

Так и произошло.

Восстановительные способности есть не только у здорового тела, но и у здоровой личности. Восстановление личности — способность разума и духа снова обретать здоровье и благополучие. У нашего характера тоже есть выносливость.

Поскольку мы живем в мире, где часты оскорбления и обиды, ментальное и эмоциональное здоровье мы поддерживаем не путем избегания опасностей, а благодаря поддержанию восстановительных сил организма. Это и называется выносливостью. Восстановительные силы дают нам и свободу, и возможность жить в опасной среде. И мы не стремимся избегать обид или риска любой ценой — скорее, придерживаемся разумного подхода к риску и доверяем внутренним исцеляющим ресурсам, когда с нами что-то случается. Выносливость избавляет нас от необходимости чрезмерно осторожничать и всего бояться. Благодаря ей мы можем рисковать и решаться на авантюры. Без этих личных способностей мы были бы вынуждены жить робко и боязливо.

Ключевые компоненты выносливости

Выносливость возникает как гештальтное мета-состояние из неудач, поражении и волнений и начинается с разочарования и раздражения. Наши мысли и чувства в этом первичном состоянии включают признание события или ситуации как неудачи на пути к нашим целям и надеждам. Мы терпим какое-то поражение и вместе с ним испытываем адекватные негативные чувства разочарования, беспокойства, гнева, грусти и т. д.

После первого опыта мы переходим ко многим другим состояниям, связанным с первичным. Свойственное пессимистам объяснение неудач вынуждает нас чувствовать себя «в таких обстоятельствах проигравшим и даже пропащим. Отсюда презрение к себе, угрызения совести и другие негативные реакции. Все это не сделает нас выносливыми.

А что же сделает? Каких состояний нам нужно достичь, чтобы эффективно оправиться после удара? На следующих страницах перечислены ключевые факторы выносливости.Теоретические основы мета-состояний

Рис. 13.1

Структура выносливости

Принятие

Несомненно, самое парадоксальное свойство выносливости, связанной с мета-состояниями поражения, — принятие. Мы Смотрим на неудачу и признаем, что ударили лицом в грязь. Аутфрейминг этого опыта с помощью позиции принятия помогает нам смотреть правде в глаза. Мы просто принимаем ограничения и рамки, против которых выступили, факты, которые не учли, и т. д. С виду это кажется парадоксальным, но только кажется.

• В конце концов, признать существующим то, что существует — это обязательный этап любого плана реабилитации.Что произошло?

• С чем мне пришлось столкнуться?

• Что можно и что нельзя изменить?

Признавая, что мы в чем-то потерпели фиаско или столкнулись с ограничениями, мы не должны чувствовать себя обескураженными. Все наши чувства по отношению к ситуации проистекают из значения, которое мы ей придаем.

• Насколько вы терпимы к несовершенству?

• Работаете ли вы неуклонно и упорно, чтобы преодолеть неудачу, изъян характера, ограничение?

• Или вы просто жалеете себя?

Степень нашей выносливости зависит от того, насколько мы признаем или не признаем наши ограничения.

• Миритесь л и вы с проблемой?

• Воспринимаете ли ее как оправдание?

• Можете ли вы рассмотреть проблему, не впадая в презрение к себе?

• Как вы воспринимаете эмоциональное воздействие своих ограничений — слишком критично, с унижением, с достоинством?

Научившись мириться со своими ошибками, мы обретаем смелость, ответственность и страсть.

• Как вы миритесь с этим?

• Какие убеждения об ошибках управляют вашим опытом, связанным с ограничениями?

• Как вы относитесь к тому, чтобы выставить себя на посмешище на виду у всех?

• Как ваши родители переживали неудачи?

• Как вы ощущаете свою человеческую сущность — как существа, которому свойственно ошибаться? Способны ли относиться к этому достойно и снисходительно?

• Как вы относитесь к невежеству?

Лишь немногие люди относятся к своему невежеству честно, откровенно и без смущения. Еще меньше создают атмосферу, в которой окружающие могут мириться со своим невежеством. И неудивительно. В нашей культуре невежество порицают. Возникает важный вопрос:

• Что такого делает с нами невежество, если мы его так боимся?

• Каким образом невежество, то есть незнание чего-либо или недостаток информации, мы воспринимаем как угрозу?

Вероятно, угрозу представляет не само незнание, а «страх, что меня сочтут невежественным». Но этот страх только мешает нам честно заявить о своих нынешних представлениях или недостатке таковых. Зададимся вопросами:

• Случалось ли, что окружающие замечали ваше невежество?

• Это был приятный или болезненный опыт для вас?

• Что сделало с вами обнаружение вашего невежества? Что вас так напугало?

• Какое значение вы придаете невежеству? Как, по-вашему, относятся к вашему невежеству окружающие?

В сущности, табу на невежество не дает нам пользоваться выносливостью. Мы живем, словно выполняя заповедь: «Не будь невежественным!» С таким фреймом мы боимся даже задавать слишком много вопросов. Мы вечно опасаемся ляпнуть глупость. Это табу пресекает нашу любознательность, а следовательно, и возможность узнать то, чего мы еще не знаем. Такой фрейм отнимает у нас ценные ресурсы, живость ума, энергию, способность играть. А когда мы лишаемся любопытства, любознательности, стремления задавать вопросы, мы теряем способность учиться — в том числе и приходить в норму после неудач.