Кейт Орсон - Слезы исцеляют. Как слушать детей

Родителям не нужно ничего, кроме счастья детей, и это счастье – возможность делать то, что им больше всего нравится при полной поддержке и участии взрослых, – дает особое время. А благодаря деятельности зеркальных нейронов, о которых я рассказала во второй главе, мы перенимаем радость наших малышей и ощущаем себя счастливыми рядом с ними.

Особое время идеально подходит для разрешения тех ситуаций, когда наш ребенок «висит» на нас или демонстрирует отклоняющееся поведение. Мы не сразу научимся этому, поскольку, когда сами вели себя неправильно в детстве, нас наказывали, игнорировали или ругали. Нам может потребоваться немало времени слушания с партнером, чтобы научиться понимать в такие моменты: на самом деле ребенок нуждается в нашем теплом внимании. Когда дочь раздражает меня своим поведением, я напоминаю себе, что, скорее всего, ей нужен контакт, и стараюсь уделить ей особое время, как только получится. Это часто срабатывает как мгновенный успокаивающий бальзам, потому что она получает контакт со мной. Именно такую потребность она выражала своим отклоняющимся поведением.

Порой дети показывают нам в особое время свои переживания. Когда моя дочка только начала посещать детский сад, ей нравилось изображать младенца в особое время: она устраивалась у меня на руках и издавала младенческие звуки. Я старалась максимально участвовать в этом, дать ей максимум близости перед тем, как она отправится во внешний мир.

В ходе особого времени мы можем обнаружить возможности для игрового слушания, чтобы помочь ребенку решить возникающие у него проблемы. Когда дочь прорабатывала свои чувства по поводу предстоящей разлуки, ей нравилось играть в игру, где ее руки – это ручки-малыши, а мои – руки-мамочки. Поначалу дочка просто все время хваталась за мои руки. Затем однажды я придумала, как оживить эту игру. Когда «ручки-малыши» отпускали «мамочек», я шутливо говорила: «Надеюсь, вы не убежите слишком далеко!» – таким образом, напротив, приветствуя, чтобы ее руки «убежали». Когда дочка это делала, я игриво восклицала: «О нет! Это слишком далеко», – и начинала догонять ее ручки. Потом я нежно ловила их и возвращала на место, как бы разворачивая ситуацию наоборот, – теперь уже я цеплялась за нее, и хотела, чтобы мои «малыши» были рядом. Это вызывало много смеха.

Иногда особое время становится разминкой перед слушанием в игре. Когда мы вступаем в мир игры нашего ребенка, стоит обратить внимание на темы, которые он затрагивает. Мы можем интуитивно ощутить, как помочь малышу высвободить чувства через смех.

По окончании особого времени ребенок может заплакать, чувствуя разочарование от того, что все так быстро закончилось. Это может лишить нас всякого энтузиазма. Мы же потратили время и усилия, чтобы побыть вместе с ребенком и заняться тем, что он любит, а теперь он плачет. В такие моменты может показаться, что ребенок избалован и неблагодарен или его невозможно насытить; однако обычно верно обратное.

В ходе особого времени ребенок ощущает собственную силу; крепнет его уверенность в себе, понимание, что его любят и уделяют все внимание. Это нейтрализует прошлые обиды, где малыш не чувствовал связи с нами или не имел возможности управлять ситуацией. Особое время дарило ребенку все наше внимание, поэтому, когда оно окончилось, расстроенные детские чувства могут перехлестнуть через край.

Как-то раз мы с дочкой провели замечательное долгое особое время. Она изображала младенца. Вскоре после этого она заплакала, потому что хотела, чтобы я взяла ее на ручки. Но у меня такой возможности не было – я несла пакеты с продуктами из магазина. Она не устала физически, ее потребность залезть на руки была обусловлена теми эмоциями, которые она проживала: во время игры она была маленькой и старалась справиться с чувством обиды с тех времен, когда была беспомощным младенцем. Оказывается, эти подсознательные воспоминания были спровоцированы развитием независимости, как будто было что-то, что удерживало ее в прошлом.

Нужно было обозначить границу. Присев на корточки, я заглянула ей в глаза и сказала, что не могу взять ее на руки. Дочка плакала несколько минут, прижавшись ко мне. После этого она с радостью пошла ножками и побежала вниз в подземный переход у вокзала – ее излюбленное занятие. Так я смогла помочь ей справиться с чувствами, которые мешали ей полностью принять свое взросление и наслаждаться независимостью.

Плач после особого времени может быть известным феноменом «испорченной прогулки» 1. В детско-родительских отношениях широко распространен следующий сценарий: вы идете с ребенком на прогулку, делаете все, что он любит, уделяете много внимания, а ближе к вечеру у малыша случается сильная истерика. Может показаться, теперь он решил испортить такой прекрасный день. С одной стороны, такое предположение недалеко от истины…

Однако на эту ситуацию можно посмотреть совершенно иначе. Ваш ребенок ощутил близость с родителями, полный контакт – разумеется, он хочет, чтобы веселье продолжалось, хотя уже немного устал и утомился за день. К тому же именно в такой день лучше всего расстаться с некоторыми старыми обидами, потому что ребенок чувствует ваше присутствие и внимание.

Понимая суть процесса исцеления при помощи слез, мы можем увидеть происходящее в положительном ракурсе: ребенок пытается отпустить негативные эмоции, которые мешают ему наслаждаться жизнью, общаться с окружающими взрослыми и детьми. Послушайте в это время малыша с сопереживанием – впоследствии он станет более отзывчивым.

Обязательно приберегите некоторое время и эмоциональную энергию на случай, если ребенок расстроится после особого времени или прогулки с вами. Возможно, он заплачет не сразу, огорчение произойти позже или на следующий день, но лучше предвидеть, что это может случиться.

Все это касается и наших собственных эмоций. Если мы научимся смотреть на свои чувства под другим углом, мы сможем лучше сопереживать огорчениям наших детей и понимать их.

Понимание феномена испорченной прогулки помогло мне проанализировать собственные чувства. Были ситуации, когда я чувствовала определенный дискомфорт, но думала, что таким образом исцеляюсь от прошлых ран. Как-то раз я устроила вечеринку, мы веселились в замечательном обществе близких людей. Потом, когда все ушли, я заплакала. Внезапно я ощутила невероятное одиночество. Оно было абсолютно неожиданным и, кажется, ничем не мотивированным, пока я не поняла, что вечеринка вступила в конфликт с давним чувством одиночества. Я несла его в себе с тех времен, когда у меня не было такого хорошего контакта с окружающими. Тогда осознание сложившегося противоречия дало мне возможность исцелиться.