Галина Жукова - Управление под микроскопом

Опять аргумент мимо цели. В картине мира Шейлока он полностью прав. Он законопослушен. При этом его постоянно унижают. Он давно перестал надеяться на милость. А тут появился шанс отомстить, не нарушая закона.

Дож же исходит из своей картины мира. Закон законом, но мы тут все «свои», ты проявишь милость, к тебе проявят милость. Коррупция… одним словом.

Теперь Шейлок не просто еще раз заявляет, что прав, но и начинает ответную игру в унижения. Вот вы тут такие милосердные — а покупаете и используете рабов. Т.е. он к своей правоте на юридическом уровне старается добавить и правоту на этическом уровне.

И опять ставит судью в вилку — или я получаю неустойку, или создается прецедент беззакония. Дож справиться с этой вилкой не в состоянии…

Дож остается в правовом поле. Он использует свое право прервать заседание, признавая, что у него есть проблема, и ему необходима консультация. Это очень правильное решение Дожа.

К сожалению, мы в жизни не так часто признаемся себе, что зашли в тупик, что у нас проблема (т.е. наша картина мира недостаточно адекватна, раз не содержит решения данной проблемы — а решение всегда есть…) и надо с кем-то посоветоваться.

В следующий раз продолжим разбор сцены суда.

За это время можете прочитать пьесу и\или посмотреть фильм.

Мы разбираем сцену суда в пьесе Шекспира «Венецианский купец».

В первую очередь нас интересует длинный и сложный захват, который осуществлял «судья» на протяжении практически всего разговора с Шейлоком. Но также мы попутно пробуем извлечь и другие полезные управленческие уроки из поведения действующих лиц.

Прежде чем мы продолжим, очень коротко пару «оргмоментов»:

<���вырезана орг. информация>

Теперь вернемся к «Венецианскому купцу» (начало разбора эпизода в прошлом, 24-ом выпуске).

Типичный «утешитель»: дает невыполнимый (даже вредный) совет (не падай духом) и самонадеянно-невыполнимое обещание. (Кстати, в фильме этой фразы нет.)

Почему совет «не падай духом» вреден?

Думаю, многие знают о такой «привычке» нашего подсознания как полное игнорирование частицы «не» при обработке команд. Оно и понятно — нельзя «не думать о желтой обезьяне», потому что, чтобы подсознание принялось выполнять команду, оно должно эту команду «понять», «представить» произнесенные слова. Естественно, представляется желтая обезьяна, о которой надо не думать.

То же самое — «не волнуйся» (картинка возникает, связанная с глаголом «волноваться», а не с глаголом «спокойствие», например).

Это очевидные вещи, но также очевидно, что мы сами себе усложняем жизнь, давая себе и другим привычные «команды»: «не переживай», «не упади», «не капризничай» и т. д. и т. п.

Ну а обещание, вероятность реализации которого приближается к нулю? Что это?

Он действительно верит, что ничего не случится?

И что он предпримет, если все-таки суд вынесет решение разрешить Шейлоку вырезать мясо?

Как воспринимает Антонио такое обещание?

Когда мы ведем себя подобным образом? Ну, когда детей пытаемся успокоить (главное, чтобы сейчас перестал плакать, а потом — «суп с котом», забудет и прочее).

А еще? А когда нам дают подобные обещания? Что мы чувствуем, что мы делаем? Можно на досуге об этом подумать…

Когда-то, возможно, мы благодарны и за такую «поддержку», а когда-то и не очень… Понаблюдайте.

Антонио же, напротив, максимально самокритичен.

Тоже удобная игра — я жертва, я плохой и несчастный, при этом реального разбора своих ошибок и недостатков не происходит.

И прелестный завет последний другу: живи (и мучайся тем, что из-за тебя я страдаю) и мне надгробье напиши — интересно, что именно надо было написать на этом надгробье? (В фильме данный фрагмент тоже обыгран по-другому…)

Нерисса — это служанка и подруга жены Бассанио (они уже поженились к этому моменту), которую зовут Порция.

Понятно, что они переоделись мужчинами и появились здесь в роли «юриста» и «его помощника». Мы не будем анализировать собственно тот факт, что две девушки приняли такое решение. Оставим это «на совести» Шекспира или на какой-то другой раз.

У нас другие задачи — вспомним, что сейчас как раз и начнется то, ради чего мы затеяли разглядывание этого эпизода пьесы — а именно: захват для проведения заключительного приема…

Мы довольно часто оказываемся в ситуации, из которой не видим выхода. И можем действовать по двум основным сценариям: или так, чтобы потом к нам не было претензий (и у нас самих в том числе), или так, чтобы реально решить проблему.

В первом случае мы пробуем все, что только приходит в голову — а если ничего не помогло, ну что ж, мы не виноваты, мы сделали все, что могли. Что и делает Бассанио — постоянно предпринимает какие-то активности, которые, понятное дело, делу не помогут. Но зато дадут ему возможность успокаивать себя потом — но я ведь старался, я пробовал.