Дэвид Брукс - Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Более того, ошибка с мистером Воображалой оставила на психике Эрики заметный шрам. Оказываясь перед лицом подобных соблазнов в последующие годы, Эрика никогда не колебалась с выбором. Она не испытывала никаких искушений, которым надо было бы противостоять, потому что сама мысль об измене мгновенно вызывала у нее чувство боли и отвращения. Так кошка никогда не подходит к печке, о которую когда-то обожглась. Эрика вовсе не чувствовала себя какой-то особо добродетельной, отказываясь от соблазна; она просто по-другому реагировала на ситуацию.

Пример Эрики иллюстрирует проблемы, с которыми сталкиваются рационалисты, отстаивая свою теорию морали. Во-первых, наши моральные суждения по большей части не бывают холодными и рассудочными, они очень глубоко укоренены в эмоциональной сфере и сопровождаются сильнейшими переживаниями, как это было с Эрикой, когда она без сна металась по своей постели. В нашей повседневной жизни мы ежеминутно выносим моральные суждения, даже не задумываясь о них. Мы не осознаем, почему мы именно так, а не иначе оцениваем с точки зрения нравственности то или иное поведение. Мы просто видим несправедливость – и приходим в ярость. Мы просто видим милосердие – и таем от умиления.

Джонатан Хайдт {415} 415 Jonathan Haidt, «What Makes People Vote Republican,» Edge, September 9, 2008. из Виргинского университета приводит массу примеров действия такой мгновенной моральной интуиции. Представьте себе человека, который покупает в магазине курицу, совокупляется с тушкой, а затем варит ее и съедает. Представьте себе человека, который поедает свою околевшую собаку. Представьте себе, что вы моете унитаз национальным флагом. Представьте себе брата и сестру, отправившихся в поход. Однажды ночью в палатке они решают заняться сексом. Они не забыли о презервативе, им в общем понравилось, но они решают никогда больше этого не делать.

Хайдт показал {416} 416 Jonathan Haidt, The Happiness Hypothesis: Finding Modem Truth in Ancient Wisdom (New York: Basic Books, 2006), 20-21. , что большинство людей мгновенно (и отрицательно) оценивают все эти ситуации, хотя никто из этих воображаемых персонажей не причиняет никакого реального вреда. Подчас респонденты Хайдта и сами не могли сказать, почему описанные им действия вызывают у них мгновенное отвращение и отторжение. Они просто испытывали эти чувства. Здесь реакцию определяло подсознание.

Более того, если сторонники рационалистического подхода к морали правы, подчеркивая важность рассудочных моральных суждений, то нам следовало бы ожидать, что люди, часто выносящие подобные моральные суждения, и вести себя должны весьма высоконравственно. Ученые исследовали и этот вопрос. И обнаружили, что корреляция между рассудочным морализаторством и нравственным поведением очень слаба. Майкл Газзанига пишет в книге «Человек» {417} 417 Michael S. Gazzaniga, Human: The Science Behind What Makes Us Unique (New York: Harper Perennial, 2008), 148. :

Трудно обнаружить корреляцию между рассудочным морализаторством и практическим нравственным поведением, например помощью людям. На самом деле в большинстве исследований ничего подобного обнаружить не удалось.

Если бы рассудочное морализаторство приводило к нравственному поведению, то можно было бы ожидать, что люди менее эмоциональные будут более нравственными. В действительности все ровно наоборот. Джона Лерер указывает, что большинство людей испытывает весьма сильные чувства, сопровождающиеся реакцией вегетативной нервной системы, когда становятся свидетелями чужих страданий или читают об убийствах и изнасилованиях. У них потеют ладони и повышается артериальное давление. Но бывают и люди, не выказывающие в этих случаях вообще никаких эмоциональных реакций, и это вовсе не сверхрациональные моралисты. Это – психопаты.

Психопаты не способны эмоционально реагировать на чужие страдания {418} 418 Jonah Lehrer, How We Decide (New York: Houghton Mifflin Co., 2009), 15. . Их не трогают сцены убийств, пыток и мучений. Они и сами могут причинять людям боль и страдания ради того, чтобы добиться каких-то своих целей, не испытывая при этом никаких эмоций или дискомфорта. Исследования мужей, постоянно избивающих своих жен {419} 419 Lehrer, 170. , показали, что, когда эти люди впадают в состояние агрессии, их артериальное давление снижается, а пульс становится реже.

И, наконец, если бы рациональные рассуждения приводили к нравственному поведению, то те, кто способен делать нравственные выводы, могли бы применять их постоянно, ориентируясь на универсальные моральные законы. Но в реальной жизни трудно встретить такое постоянство.

Накопленные за истекшее столетие научные данные говорят о том, что в своем реальном поведении люди не руководствуются некими неизменными принципами, которые можно применить в любых обстоятельствах. Хью Хартшорн и Марк Мэй из Йельского университета в своих экспериментах еще в 1920-е годы давали десяти тысячам школьников возможность лгать, обманывать и воровать в самых разнообразных ситуациях. Большинство школьников лгали в одних ситуациях, но говорили правду в других. Частота обманов не коррелировала с какими-либо поддающимися измерению чертами характера или степенью склонности к моральному резонерству. Недавно проведенные исследования подтвердили этот старый вывод. Школьники, которые лгут родителям, честно ведут себя в школе. Люди, мужественные у себя на работе, становятся жалкими трусами в церкви. Люди, добрые в солнечные дни, становятся злобными и мрачными в ненастье. Поведение не проявляет, как выражаются ученые, кросс-ситуационной стабильности: оно подвержено сильному влиянию обстоятельств {420} 420 Kwame Anthony Appiah, Experiments in Ethics (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2008), 40-41. .

Рациональный взгляд на устройство нашей морали и нравственности в настоящее время оспаривается сторонниками интуитивного взгляда. Они ставят эмоции и подсознательную интуицию в центр нашей нравственной жизни, оставляя разуму весьма скромную роль. Интуитивисты подчеркивают значимость нравственных рефлексов и индивидуального выбора. Они подчеркивают роль, которую играет в принятии нравственно значимых решений наше восприятие. Согласно такому взгляду, нравственное решение принимается еще до того, как человек приходит к каким-либо логическим выводам. По мнению интуитивистов, главная борьба происходит не между разумом и страстями: генеральные сражения разворачиваются на первом уровне сознания, в сфере подсознательного.

Свою точку зрения интуитивисты обосновывают прежде всего тем, что все мы рождаемся с укорененными эгоистическими влечениями – влечениями, которые велят нам хватать то, что нам нравится, преувеличивать свою значительность, ощущать уверенность в своем превосходстве над другими, помыкать ими и потакать своим вожделениям. Эти влечения искажают восприятие. Дело вовсе не в том, что мистер Воображала сознательно решил использовать Эрику или покушался на ее брак. Он просто в какой-то момент увидел, что в данный конкретный момент может воспользоваться ею. Убивая, убийца не считает свою жертву точно таким же человеческим существом, как он сам. Бессознательное убийцы должно предварительно дегуманизировать его жертву, чтобы он мог посмотреть на нее как бы другими глазами.