Андрей Гронский - Гештальт в повседневной жизни

Первые встречи были направлены в основном на снижение остроты эмоционального реагирования на возникающие навязчивые мысли и объяснение клиенту, что за этими симптомами стоят эмоциональные проблемы. Для того чтобы снизить уровень тревоги, которая иногда становилась для него непереносимой были назначены медикаменты. Они также играли роль в формировании терапевтического альянса, повышая веру клиента в то, что терапия может быть эффективной.

Антон очень плохо распознавал свои чувства, поэтому первые месяцы работы концентрировались на развитии способности к их восприятию. В терапии обсуждалось, какие ситуации и какие эмоции предшествовали обострению навязчивостей. Сначала Антону было трудно это определить. Но постепенно он стал осознавать, что такими ситуациями были ссоры с мамой, вызванные его попытками отделиться от нее, а эмоциями были злость и вина. Он также заметил, что когда у него начинались навязчивые страхи за свое здоровье, он совершенно переставал думать о том, что его не устраивало в совместной жизни с матерью.

Когда Антон начал осознавать и проживать эти чувства, наплывы навязчивых мыслей стали реже и уменьшилась интенсивность страха, который они вызывали. Постепенно Антон становился все более спонтанным в своих эмоциональных проявлениях с терапевтом и в повседневной жизни.

Примерно через год терапии Антон решился переехать от мамы и через некоторое время начал жить с девушкой. Навязчивые мысли практически перестали появляться, а если и появлялись, то уже не вызывали сильной тревоги.

Сразу следует сказать, что существует два совершенно разных типа депрессий. Первые вызваны нарушениями биохимии головного мозга, имеют свою специфическую клиническую картину и, как правило, возникают без очевидной внешней причины. А если даже и имели место какие-либо психологические травмы, то их серьезность совершенно не сочетается с интенсивностью и длительностью депрессивного состояния. Такие депрессии в медицине называют эндогенными, и их эффективное лечение возможно только с использованием специальных медикаментов – антидепрессантов. Психотерапия, если и используется в этом случае, то играет вспомогательную, дополнительную роль.

Другой тип депрессий – это психогенно обусловленные депрессии, вызванные острой или хронической психической травмой. Например, внезапный уход супруга, тяжелое заболевание, которое привело к серьезным ограничениям в жизни, или длительное проживание при недостатке материальных средств и невозможности найти работу, длительные конфликтные отношения в семье и т. п. В терапии таких депрессий как раз главную роль играет психотерапия, а не лекарства.

С точки зрения гештальт-терапии, психогенно обусловленная депрессия – это результат прерывания жизненно важных потребностей организма, а также проживания чувств, которые этим вызваны. Одно из главных переживаний человека в депрессии – это то, что ничего из происходящего не вызывает интереса, радостного волнения. Все кажется унылым и серым. Это связано с тем, что фигура реальной доминирующей потребности отодвигается на задний план или вообще перестает осознаваться. Женщина, хронически испытывающая подавленное настроение, которое вызвано неустроенностью в личной жизни и одиночеством, может говорить, что устроить личную жизнь, хотя этого и хотелось бы, она не сможет по таким-то и таким-то причинам. Либо сказать, что она разочаровалась отношениями с мужчинами, и они ей не нужны. Но независимо от того, что она говорит на словах, энергия организма все равно остается привязанной к прерванной потребности, поэтому объекты, которые с ней не связаны, не привлекают к себе особого внимания. Кроме того, организму приходится затрачивать массу сил на сдерживание импульсов и переживаний, связанных с этой остановленной потребностью.

Само слово депрессия происходит от латинского слова deprimo, которое означает «давить», «подавить». Т.е., при депрессии происходит не только вынужденное подавление тех потребностей, которые были прерваны внутренними запретами и убеждениями личности (например, женщина из приведенного примера может говорить себе: «После 40 лет уже не выходят замуж») либо психотравмирующей ситуацией (например, потеря работы и возможностей в социальной и физической активности, которые случились из-за серьезной болезни), но и подавление чувств, которые возникли в ответ на фрустрацию. Уже давно психологами было установлено, что универсальными эмоциональными реакциями на фрустрирующие обстоятельства, т.е. обстоятельства, которые препятствуют удовлетворению потребностей, является гнев, а также печаль, в случае если происходит безвозвратная потеря, связанного с удовлетворением потребностей объекта, например, смерть близкого человека. Однако эти чувства не приводят к развитию депрессии, если человек позволяет их себе проживать и выражать. Проживание этих чувств может останавливаться внешними условиями или стереотипами поведения, которые человек когда-то усвоил. Например, сложно говорить о печали, если окружающие не хотят тебя слушать. Переживание гнева в случае потери близкого блокируется внутренними запретами, его трудно даже осознать, т.к. это не соответствует культурным нормам.

В терапии важно создать безопасную ситуацию, в которой будет возможно осознавание, проживание и выражение этих чувств вовне. Также в терапии нужно найти способ как обходиться с прерванными потребностями, прерывание которых и привело к депрессии. Ситуации могут быть достаточно разными. Могут иметь место потребности, которые действительно уже не могут больше быть удовлетворены. Например, человеку потерявшему работу и профессию из-за тяжелой инвалидности едва ли удастся к ней вернуться. Кроме проживания печали по поводу утраченного объекта, здесь также может быть уместен поиск вариантов того, как он может хотя бы частично удовлетворять потребности, которые раньше удовлетворял с помощью работы. Или пересмотр ценностных ориентиров – возможно теперь для него новой ценностью может стать общение с детьми и внуками или занятие доступным видом творчества.

Но также бывают ситуации, когда удовлетворение насущных потребностей потенциально возможно, но они не реализуются из-за неумелых действий человека или в силу его внутренних запретов и предубеждений. Это открывает широкое поле для работы в психотерапии. Трудности в этом отношении может вызывать то, что человек, длительное время переживавший фрустрацию значимой потребности, может начать вытеснять ее из сознания и отрицать. Например, шизоидная женщина говорит, что она не испытывает потребности в общении, хотя все ее другие высказывания свидетельствуют о том, что она страдает именно от одиночества.