Рональд Ренг - Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки [litres]

– Найдет ли он лазейку? – кричит комментатор.

– Дитер, давай! – орут парни.

Почти в каждом забеге на финишной прямой стадиона странным образом отыскивается лазейка для преследователей. Это какой-то загадочный феномен. Зачастую лидер немного смещается вправо, на вторую дорожку, потому что именно оттуда он ожидает атаки соперника. И это дает преследователям возможность проскользнуть мимо него. В Барселоне идущий на втором месте Байиса на последних метрах уходит на вторую дорожку, чтобы обогнать Битока, но ему не хватает сил и он отстает. Появляется брешь.

Бауман по внутренней дорожке обходит Байису, а по внешней – Битока. Миновав финишную черту, он делает кувырок.

Заключенные аплодируют.

«Да ладно, это было уже давно, двадцать пять лет назад», – говорит Бауман.

Теперь можно задавать вопросы.

– Господин Бауман, – спрашивает Рамзи, – какое расстояние между бегунами в группе? Со стороны кажется, что вы просто бежите впритирку друг к другу.

– Как вы стали бегуном?

– Правда ли, что у африканцев чисто генетически больше красных кровяных телец, потому что они всю жизнь проводят на высокогорье?

Бауман отвечает, что бегуны тонко чувствуют пространство. Почти не бывает так, чтобы они сталкивались друг с другом в плотной группе, хотя расстояние между ними измеряется буквально сантиметрами. Вообще-то он собирался стать футболистом, как и его брат Рольф, который впоследствии играл за «Штутгарт» и «Базель», но как-то раз в 15 лет принял участие в забеге на 1000 метров и понял, что футбол – это не его вид спорта. Что же касается генетики, то все люди одинаковы, но африканцы, как правильно подмечено, растут в условиях разреженного воздуха на большой высоте, поэтому привыкают обходиться меньшим количеством кислорода. В этом их преимущество. Однако, по мнению Баумана, в последние два десятилетия появился еще один фактор успеха африканских бегунов. Это голод.

Занятия бегом в Кении или Эфиопии – одна из немногих возможностей вырваться из нищеты, что является мощнейшим стимулом.

Разговор переходит на расовые темы. Собравшихся интересует, протестовали ли в то время чернокожие атлеты против притеснений.

Я вижу, что здесь, в тюрьме, Дитер Бауман чувствует себя свободным, как никогда. Эти парни ничего не знают о нем. В 1992 году они еще не родились, поэтому относятся к нему без всякого предубеждения. Никто не пытается напомнить ему про тот известный допинговый скандал 1999 года, как это часто случается на воле. Они ничего не слышали о нем. Для них Бауман – это тот человек, каким они видят его в данный момент.

Вполне можно понять людей, у которых спустя годы память об известных личностях ограничивается только каким-то одним обстоятельством или событием. О Вилли Брандте как о канцлере помнят то, что он встал на колени перед памятником жертвам Варшавского гетто. Художник Йозеф Бойс ассоциируется с топленым жиром [3] Йозеф Бойс в годы Второй мировой войны был военным летчиком. В 1944 году его самолет сбили в Крыму. При столкновении с землей Бойс получил тяжелое ранение, но, как он впоследствии рассказывал, местные жители – татары – спасли его, обмазав все тело топленым жиром, чтобы не допустить потери тепла. – Прим. перев. , а Дитер Бауман – с зубной пастой.

Осенью 1999 года в одной из допинговых проб Баумана был обнаружен запрещенный препарат нандролон. В ходе последующего расследования полиция обнаружила у Баумана тюбик с зубной пастой, в которую было добавлено это вещество. Ситуация была загадочной: то ли Бауман, будучи ярым противником допинга, сам грешил этим и специально подготовил зубную пасту, чтобы имитировать чью-то провокацию, то ли действительно кто-то подмешал в тюбик допинг, чтобы добиться его дисквалификации.

Следователь, проводивший дознание, публично заявил, что все улики указывают на действия третьих лиц. Один из самых известных экспертов по допингу, специалист по молекулярной биологии Вернер Франке считал вполне возможным, что это месть со стороны агентов спецслужб ГДР, чьи спортсмены были не раз уличены в допинге. Такие опытные спортивные журналисты, как Роберт Хартманн, постоянно выступавший против допинга, считал возможными злоумышленниками двух соперников Баумана по бегу, которые сами оказались под подозрением в употреблении допинга.

Тем не менее сегодня публика считает, что от атлетов экстра-класса можно ожидать чего угодно и что тот, кто громче всех выступает против допинга, сам может пользоваться запрещенными препаратами.

Этот случай так и остался нераскрытым. Он лишь продемонстрировал всем, что борьба с допингом в спорте высоких достижений превратилась в фарс. Мы можем только догадываться, кто из олимпийских чемпионов сидит на допинге, а кто нет. В подавляющем большинстве случаев мы этого никогда не узнаем. Но догадки – это не самое прочное основание для чествования победителей и выражения сожалений проигравшим. Такие соревнования, как Олимпийские игры и чемпионаты мира, напоминают театр, где зрители находится в абсолютном неведении относительно того, какую пьесу играют на сцене.

Но перед Дитером Бауманом, всеми силами отстаивавшим свою невиновность, встал вопрос: как жить дальше, если к тебе приклеили ярлык «Человек с зубной пастой»?

И он избрал интересную тактику. Для начала надо было признать, что от этого клейма он уже никуда не денется, а затем попытаться перехватить инициативу. В интервью спортивному сайту Spox Дитер говорил: «Вы думаете, что, услышав имя Дитера Баумана, люди сразу думают о Барселоне, а я считаю, что, скорее всего, они думают первым делом о зубной пасте. Я ведь не на Луне живу, а на Земле».

Очень важно не сводить всю свою жизнь к одному дню или одному поступку, говорит он заключенным в Хайнсберге. И неважно, отмечен этот день олимпийской победой в Барселоне в 1992 году или оказался полным дерьмом. Будут и другие дни, и надо стараться освободить свой ум от прошлых событий. Слушатели, видимо, полагают, что он говорит о них и об их кражах и грабежах, которые им будут припоминать всю жизнь. А мне все же представляется, что Дитер Бауман, пусть и не прямо, говорит и о зубной пасте.

Свободу приносит смех. Историю с зубной пастой Дитер Бауман изобразил в одной из своих прекрасных комических сценок. «Вы хотите научиться бегать быстрее? – спрашивает он публику. – Тогда вам поможет “Элмекс”». С этими словами он достает из кармана тюбик зубной пасты.

Дитеру Бауману пора уезжать. Вечером у него запланировано выступление в Каарсте. Ввиду того что тренировка прошла успешно, тюремные инструкторы неожиданно делают своим подопечным огромный подарок – полчаса на тренажерах.

Многие из этих парней уже бывали в колонии и попались повторно. Возвращение на свободу зачастую оказывалось возвращением к прежней жизни, к старым привычкам, в том числе и преступным.