Рональд Ренг - Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки [litres]

Меня удивляет то, что Бауману нужно переодеться. По-моему, он и так был в спортивной одежде. Оказывается, нет, просто он всегда так одевается: кроссовки, спортивная куртка и джинсы. Теперь Дитер меняет обычные кроссовки на беговые. Самый знаменитый бегун Германии в свои 50 лет все еще остается бегуном: он ведет мотивационные семинары для менеджеров и курсы бега для всех желающих, ездит по стране с самостоятельно созданным комическим шоу, построенным вокруг бега. Вот, к примеру, одна из его шуток: «Надо тренироваться, тренироваться, а за два дня до марафона сняться с участия. В этом случае марафон не оказывает вредного влияния на здоровье».

Пока Бауман переодевается, подходят участники. На одних брюки Adidas и толстовки Hollister, другие одеты в бесформенные выцветшие трико цвета морской волны и когда-то коричнево-красные, а сейчас почти бесцветные мешковатые свитера. Тот, кто в течение недели ведет себя примерно, получает возможность надевать на тренировку свои вещи. Остальным приходится носить тюремную одежду.

Мальчишки подходят ко мне, подают руку. Баббл, у которого на икре вытатуирована какая-то дата 2008 года, сразу начинает разговор: «Мне через полгода выходить отсюда, так надо привести себя в форму, чтобы можно было в кафе показаться». Только один из группы – Би-Си – чернокожий парень со шрамами на лице, стоит, опустив голову и подняв плечи. Он погружен в себя и за все 90 минут не произнес ни слова. Президент футбольного клуба «Бавария» Ули Хёнес, вспоминая о времени, проведенном в тюрьме за неуплату налогов, рассказывал: «Вообще-то я хорошо разбираюсь в людях, но там эта способность не раз меня подводила. В тюрьме приходится иметь дело с хорошими актерами. Там нельзя верить людям». Петер Гюльпен прекрасно понимает, что имеет в виду Хёнес, но формулирует это в более позитивной форме: «Заключенный должен уметь прекрасно приспосабливаться к обстановке. В тюрьме ему сразу надо понять, какого поведения ожидают от него в конкретной ситуации, и действовать соответственно». Участникам бегового проекта надо безупречно себя вести, чтобы не потерять эту привилегию. И когда приходят люди со стороны вроде Баумана или меня, заключенные сразу инстинктивно понимают, какие формы обращения нам могут понравиться.

Я чувствую, что чего-то не хватает, и с удивлением осознаю: в этих подростках совершенно не чувствуется агрессии и напряженности.

«Не забывайте, что к бегу допускают только тех, кто хорошо себя ведет, – объясняет Лейф Херфс, руководитель спортивной подготовки, который вместе с Петером Гюльпеном отвечает за этот проект в Хайнсберге, и после небольшой паузы добавляет: – Если бы я привел вам двенадцать человек из карцера, вы могли бы сами посмотреть, что из этого получится. Ничего хорошего, кроме кучи неприятностей».

Бауман тем временем переоделся. Он обнимает за плечи Баббла, с которым знаком еще с прошлого года. Потом замечает, что у Элвиса обувь для занятий в помещении, и предлагает свои кроссовки, оставленные в раздевалке. Он ставит свою ногу рядом с его: «Давай посмотрим, какой у тебя размер. Нет, к сожалению, у тебя нога больше». И начинается тренировка.

«Просто люксовые условия», – комментирует он, стоя на краю спортивной площадки рядом с огромной урной, доверху забитой окурками. Вокруг футбольного поля с искусственным покрытием проходит специальная кроссовая дорожка длиной 450 метров – мечта бегуна. Она заполнена опилками, древесными стружками и корой. Такое мягкое покрытие позволяет снижать нагрузку на суставы. В других тюрьмах Бауману приходится проводить тренировки на голой земле. Ничего другого там не предусмотрено.

«Четыре круга для разминки», – командует Бауман. Бледный светловолосый Баббл и черный как смоль Би-Си сразу срываются с места. Темп очень высокий, не для разминки, но Бауман не вмешивается. «Пацанам нужно движение, чтобы дурь выветрилась. Не только в тюрьме – на воле то же самое. Они хотят, чтобы после пробежки у них аж кишки наружу выворачивались и совсем не оставалось сил. Им надо проверить себя на прочность». Поэтому за оставшиеся 70 минут он покажет им всю палитру бега – от спринта до интервальной тренировки. Конечно, для разминки лучше подошел бы бег трусцой, но Бауман считает: «Медленный продолжительный бег – это самое скучное занятие для детей и подростков, в том числе в школе. Не понимаю, зачем его включают в школьные программы».

Бег производит перемены в Би-Си. Теперь голова у него поднята, плечи опущены. Этому парню немного за двадцать. Вне спортплощадки он держался незаметно, словно его здесь и нет, а теперь старается быть впереди, на виду, даже во время разминки.

Становится очевидно, что бег для парней – это возможность помериться силами. А это очень важно. «Мне нравится, когда заметны успехи. Я хочу видеть свой рост, – говорит мне после бега Эспуар, долговязый молодой человек с элегантным прямым носом. – Именно это я и люблю в беге. Сначала ты никто, а потом начинаешь расти, расти, расти». Рамзи, улыбаясь во все лицо, добавляет: «Я хочу становиться все лучше и лучше. Это моя жизненная задача. Не та, что я демонстрирую для других, а своя, настоящая. Когда бегаешь, то можно каждую неделю показывать лучшее время. Эти маленькие успехи что-то меняют и здесь, внутри». Мне, правда, не совсем понятно, где это «внутри»: в голове или в колонии. «Как-то радостнее становится жить. Я все время старался не отставать от Би-Си, хотя должно произойти чудо, чтобы я его догнал. Но я все равно постоянно пытаюсь».

После четырех кругов Дитер Бауман останавливает группу.

– А что с теми двумя? – спрашивает Лейф Херфс, указывая движением головы на Би-Си и Баббла.

– С какими двумя? – недоумевает Бауман.

И тут он замечает их на дальнем краю поля. Би-Си и Баббл все еще продолжают бежать. Они пошли на пятый круг.

– Ах, эти? Они настолько вырвались вперед, что я их совсем упустил из виду.

Из окон камер, выходящих прямо на спортплощадку, слышны крики. Сквозь частые решетки видны очертания голов. Это они нам кричат?

Лейф Херфс кивает. Они просто хотят, чтобы на них обратили внимание. Им скучно, и они хотят чем-то себя занять.

Я не понимаю, что они кричат.

– Да оно и к лучшему, – говорит Лейф Херфс.

Спустя некоторое время из окон доносится громкая музыка, которую включили сами заключенные. Голоса пытаются ее перекричать.

В небольшом сарайчике возле спортплощадки, где тренеры хранят всякие мелочи, я вижу журнал Runner's World. Петер Гюльпен и Лейф Херфс говорят, что увлекаются маунтинбайкингом: «Мы не слишком сильны, но знаем, как это делается». Разбираясь в спорте, который требует выносливости, они могут профессионально проводить и беговые занятия, устраивая то часовой забег в медленном темпе, то тренировку со сменой темпа: два раза по пять быстрых кругов, а в промежутке – один круг трусцой. Они делают с участниками упражнения на мышцы стопы, проводят круговые тренировки в спортзале, включая в них такие упражнения, как быстрый бег на месте в течение минуты на мате для прыжков в высоту, затем минута прыжков со скакалкой и так далее. Такие тренировки особенно нравятся парням. После этого у них вообще не остается сил. Правда, для большого финала – «зонального чемпионата», – который в этом году состоится в тюрьме Висбадена, отберут не самых быстрых бегунов. Включение в эстафетную команду полумарафона будет происходить по таким критериям, как отношение к тренировкам и поведение. Насчет некоторых других исправительных заведений ходят слухи, что в них преобладает честолюбие и что они стремятся к победе любой ценой. Дитер Бауман относится к этому спокойно: «Кто-то из руководителей поначалу может ставить перед собой и командой воспитательные цели, но однажды замечает: у меня есть пять сильных бегунов. И у него, конечно, появляется желание победить. Это как в обычной жизни. Существуют разные подходы, и цели от года к году меняются. А кроме того, победа – это тоже воспитание».