Игра мечты

Фото Юрия Майсова

Задумывая площадку «Игра мечты», мы с коллегами сразу вспомнили про формат Open Space. Даже думали сначала всю ее проводить в этом режиме, благо, уже использовали его на Мастер-Зиланте. Но потом вспомнили, что оно хоть и открытое пространство, но все-таки замкнутое, и для его нормальной работы требуется, чтобы люди плотно погрузились в тематику и проблематику, не отвлекаясь на другие дела. На Зиланте это то ли к счастью, то ли к сожалению, невозможно — параллельные мероприятия, концерты, общение с друзьями, которых видишь раз в год. Так что решили сделать совсем маленький опен-спейсик, часа на три.

Что это вообще такое? Если вам интересно почитать про классический вариант — посмотрите http://adukatar.net/wp-content/uploads/2009/12/5_Pages_18-23.pdf, там все подробно и доступно изложено, а здесь ограничимся кратким описанием, которым мы пользовались на нашей площадке. Есть легенда, что создатель формата, Харрисон Оуэн, исходил из того, что раз участникам конференции больше всего нравятся кофе-паузы, то и надо проводить конференцию, целиком состоящую из кофе-пауз. Любопытно, что сам мистер Оуэн не считал, что изобрел что-то принципиально новое, и поэтому сразу отпустил свое создание в свободный полет. Неформальное общение в кругу единомышленников много где происходит и происходило давным-давно — в кругу семьи, на ярмарочной площади, в курилке, так что ничего супер-прорывного в этой идее и в самом деле нет. Зато есть несколько принципов и рекомендаций, вычисленных на практическом опыте. Вкратце они таковы:

Пришедшие сюда люди — самые подходящие участники

То, что происходит — то единственное, что может произойти

Процесс начинается, когда приходит время

Если конец — то конец/если не конец, то не конец

И еще есть самый главный закон Open Space — «Голосование ногами»:

Если вы поняли, что в этой группе вы сами ничему не учитесь и ничего не даете другим — сразу уходите. Этим вы проявляете уважение к группе и ее работе.

Опираясь на эти простые правила, мы и запускали опен-спейс на тему «Игра мечты». В качестве задания для участников мы предложили взять чью-нибудь «хотелку» (идею игры, которую не знаешь, как реализовать, но очень хочется) и довести ее до внятной фиксации — замысла, схемы, художественной истории — главное, чтобы этой идеей можно было потом с кем-то поделиться. Под хотелки мы и формировали рабочие группы путем минутных презентаций «созывающих» и быстрого голосования стикерами на доске расписания — если кто-то видел, что образуется нежелательная параллель, он тут же переносил свое обсуждение или просил подвинуться коллег.

Фото Людмилы Смеркович

А потом объявили старт, и все понеслось — три часа круговорота между норами и столиком с кофе-чаем, перебегания из группы в группу, смена флипчартов, словно декораций… И в результате мы получили толстый рулон флипчартов, часть из которых созывающие превратили в развернутые тексты, за что им большое спасибо. Но на всякий случай мы публикуем всю наскальную живопись — вдруг кому пригодится.

Когда подводили итоги, самым интересным оказалось то, что сразу несколько созывающих сказали разными словами: мы после этих коротких разговоров поверили, что идея, с которой каждый из нас пришел, не такая уж безумная и невыполнимая, как казалось. Наверное, только ради такого результата и стоило затевать это безобразие. Мечты просто обязаны время от времени сбываться, особенно если кто-то прилагает для этого усилия.

Людмила Скади Смеркович

Преамбула : Я, вообще-то, не игротехник, но, занимаясь педагогикой, фиксирую свою позицию как именно педагогическую: меня интересует использование игр в образовании. Основная проблема, которая с этим связана — это проблема функции игры. Образовательной, а не какой-то другой (эмоциональной, эстетической, интеллектуальной и пр.). Поэтому я буду заходить со стороны проблемы именно образовательного характера.

Заход: Идею я получил от Тора (Юрий Орлов) на встрече в Москве участников «Форпоста» в октябре, который рассказал про игру, которую они делали про НИИЧАВО. Эта мысль меня, конечно, зацепила: у Стругацких в их романе действительно очень удачно абстрагирована от предметности сама социально-деятельностная структура, система отношений, культурных норм и пр. научного учреждения, и поэтому не использовать эту абстракцию, тем более, что опыт уже был и Юрий выразил готовность как-то соучаствовать, было бы грехом.

Проблема: Проблема, под которую мне представилось полезным использовать данную идею, следующая. Современная наша наука (я буду говорить про отечественную, что-то из этого, может, справедливо и для зарубежной, но это пока за рамками моих интересов) представляет собой что-то вроде куска сахара, попавшего в лужу. Вроде внешне она представляет собой всё ту же инфраструктуру, однако внутри всё сильно изменилось. Простая цифра: в 60-е — 70-е годы математиков (занимавшихся этой наукой, лучше или хуже, с умом или без ума — это другой вопрос) было десятки тысяч, а сейчас количество дееспособных людей в этой области, насколько я себе представляю, исчисляется сотнями. То есть мы имеем редукцию на один-два порядка. Есть, конечно, направления, которых это не очень коснулось — биология, химия и физика в направлении наук о материалах, может быть фармакология, но это скорее исключение, чем правило. Сильное чисто социальное разрежение создало специфический феномен инерции. Основная масса серьёзных учёных, оказавшихся в таком вот достаточно «разреженном» пространстве, чтобы не терять целостность науки, вынуждена с трудом удерживать контроль за исследовательскими процессами в своей и близлежащих областях. Поэтому на поиск где-то за рамками этих областей не остаётся ни сил, ни времени, ни средств. И, соответственно, молодых людей, которые приходят в аспирантуру в МГУ, эти учёные вовлекают именно в вот эти, инерционные процессы, грубо говоря, затыкая ими те дырки, которые возникают. (См. рис. 1.)

Рис. 1. Инерционные направления в науке

В то время как для того, чтобы состоятся как учёному, человеку необходимо прежде всего научиться ставить (или хотя бы выбирать) себе задачу, самоопределяться, самостоятельно планировать свои исследования и пр. И это представляет собой педагогическую проблему: с одной стороны, учёба в аспирантуре требует и даже, можно сказать, принуждает к выполнению работ в рамках научной инерции (которая имеет вполне объективные основания), с другой — для того, чтобы стать учёным, необходимо освоить прежде всего навыки самостоятельной научной деятельности. Как результат этого конфликта — аспиранты или не доходят до диссертации потому, что функционирование в сложившемся научном направлении в качестве «винтика», или, что хуже, «рабочей лошадки» уничтожает всякую мотивацию, и человек бросает, или, проявляя самостоятельность, уходят из науки в другие сферы деятельности, где они эту самостоятельность могут реализовать и развивать.