Мария-Луиза Франц - Легенда о Граале

Эпоха Возрождения задала совершенно новое направление в культуре, и старые истории были забыты. Вновь явились на свет они только во второй половине восемнадцатого столетия. Иоганн Якоб Бодмер, уроженец Цюриха, вновь открыл «Парсифаля» Вольфрама фон Эшенбаха и издал его под названием «Парсифаль, поэма в духе Вольфрама фон Эшенбаха, поэта времен Императора Генриха IV, Цюрих, Anno Domini 1753». Земляк Бодмера, Генрих Миллер, учитель грамматики в берлинской школе, в 1874 году опубликовал «Парцифаля» под одной обложкой с «Песнью о Нибелунгах» и другими средневерхненемецкими поэмами. Однако издание не получило особого признания, что явствует из письма Фридриха Великого, коему была представлена копия книги. Это письмо хранится в Цюрихе в Центральной библиотеке [8].

Письмо адресовано издателю и датировано 22 февраля 1784, текст письма следующий:

Многоуважаемый, образованнейший, преданный,

Вы слишком высоко оцениваете эти стихи XII, XIII, XIV столетий…. По моему мнению, они не стоят и гроша и не заслуживают того, чтобы с них стряхнули многовековую пыль… Во всяком случае, я не потерпел бы такой мусор среди моей коллекции книг, поэтому отправляю сей документ для решения его судьбы в библиотеку. Хотя сильно сомневаюсь, что кто-то проявит к нему интерес,

Несмотря на королевское непонимание, старая поэма не канула в забвение во второй раз, поскольку в век романтизма вспыхнул интерес к народным и сказочным историям. Нам об этом напоминает коллекция сказок братьев Гримм. В XIX и XX веках, с развитием научного образа мысли, появлялись все новые критические издания. В девятнадцатом веке появилось чисто музыкальное изложение легенды — опера «Парсифаль» Вагнера, чрезвычайно талантливое возрождение легенды о Чаше Грааля, явно психологического характера. Вагнер смог выразить в образе Парсифаля проблемы девятнадцатого века, что явилось доказательством высоко символической природы легенды, которая настолько сплетена с реальностью, что не утратила своего обаяния со времен Вагнера.

Легенда Чаши Грааля коснулась не только искусства и науки, но также определенных духовных движений нашего времени, тайных обществ, антропософии и других подобных братств. Они рассматривают Чашу Грааля и ее поиски как тему для медитации или инициатических церемоний [9]. Чаша Грааля все еще зовет искателей и страждущих на поиски пути к Замку, в котором хранится сокровище.

Происхождение легенды остаётся тайной по сей день. Из различных теорий относительно ее истоков здесь будут упомянуты только самые важные. Согласно одной из них, происхождение истории может быть прослежено к дохристианским временам, западноевропейским и особенно кельтским легендам или мифам [10]. Другие возводят ее происхождение к восточно-христианским источникам [11]или же к персидским или дохристианским культовым практикам [12]; третьи предполагают, что она коренится в христианском ритуале [13], особенно в византийской мессе.

В «From Ritual to Romance» [14], книге, основанной на исследованиях Фрезера [15](появившихся в 1920 г.) Джесси Л. Вестон, общепризнанный авторитет в артурианских легендах, рассматривает легенду Чаши Грааля как христианизированный, не понятный ныне, пережиток древнего ближневосточного финикийского или сирийского ритуала плодородия. То, что легенда имеет, по крайней мере, отчасти, восточные корни, видно из самих текстов. Л.Э. Изелин в превосходной статье, «Der morgenlandische Ursprung der Grallegende» («Восточное Происхождение Легенды Чаши Грааля»), предлагает достаточно тому свидетельств. Его теория во многом была использована Л. Дж. Рингбомом в «Graltempel und Paradies». Рингбом пытался доказать происхождение сюжета от персидской традиции, а также собрал много очень интересного материала относительно напоминающей мандалу формы храма Грааля [16]. По его словам, последователи Чингиз-Хана в Иране были носителями многих мотивов, появляющихся в легенде о Граале [17]. Основу для этого приготовил Ф. фон Сутшек [18].

Несомненно, можно однозначно определить кельтское влияние: ведь согласно большинству текстов, Замок Грааля следует искать в Великобритании, там, где обитали король Артур и его рыцари, одним из которых был Парсифаль, и куда, согласно некоторым версиям, Чаша Грааля была принесена самим Иосифом Арифамейским или его потомками. Город Гластонбери (юго-западная часть Англии), как говорят, является местом, которое посетил Иосиф, и хотя это всего лишь легенда, место это и по сей день связывают с историей Грааля.

Во Франции и Испании распространено мнение, что замок Грааля находится в одной из этих стран. Эта идея происходит из поэм фон Эшенбаха «Парсифаль» и «Титурель», а также из работы, известной как «Юный Титурель» Альбрехта фон Шарфенберга. Последняя появилась во второй половине тринадцатого столетия и, вслед за стихотворением фон Эшенбаха, включает в себя историю, согласно которой семья Короля Чаши Грааля приехала в Испанию с востока и ввела христианство там и на юге Франции. Вольфрам говорит о том, что Киот Провансальский нашел языческий подлинник легенды в Толедо и что, исследовав различные хроники, он пришел к выводу, что Дом Анжу следует считать хранителями Грааля. Иные версии, почти все из которых старше, чем версия Вольфрама, не дают повода так считать, хотя эта точка зрения и утвердилась. О. Ран, например, в книге «Kreuzzug gegen den Graal», появившейся в 1933 г., пытается доказать, что Грааль был реликвией или культовым объектом альбигойцев, секты катаров, которые по обвинению в ереси были уничтожены на юге Франции в XIII столетии [19]. Он считает, что представления катаров, которые, чтобы избежать их опознания, были облечены в романтический и поэтический язык, скрыты в текстах поэм о Граале и, похоже, верит, что сам Грааль, культовый объект, все еще скрыт где-то в пиренейской пещере. Эту точку зрения разделяют французы, живущие в тех местах, она изложена в книге «Le Graal pyreneen».

Истории Чаши Грааля действительно содержат очень неортодоксальные особенности, и братство рыцарей Грааля — Templeise, как их называет Вольфрам — может быть связано с последователями секты альбигойцев, как последние связаны, по мнению некоторых, с тамплиерами. Несмотря на все эти споры, нельзя отбрасывать вероятность того, что тамплиеры находились под духовным влиянием определенных движений ислама, особенно тайных гностических движений. В своей книге «L'Islam et le Graal» П. Понсой исследовал эти вероятности, но степень влияния исламской мистики, как он утверждает, кажется сомнительной. Проблема тем более сложна, если рассматривать ее с психологической точки зрения, потому что параллельность символов может быть порождена определенными архетипическими бессознательными психическими условиями (помимо исторически-причинных связей), и ее тоже следует рассмотреть.