Сергей Белорусов - Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия

Бог — Отец, Вседержитель. Менее всего о Нем мы знаем. Кроме того, что Он определяет собой все. Характерно, что в иконописной дисциплине Православия есть канонический запрет изображать Ипостась Отца. Да, этот запрет нарушается и во многих храмах мы можем увидеть икону «Новозаветная Троица». На ней благообразный старец, образ Иисуса Христа и птица голубь как указание на Духа Святого. Мы уже говорили, что в Православии есть понятия акривия и икономия. Так вот это своеобразное, принятое в церкви уклонение от Канона. Нарушение библейского положения — «Бога никто никогда не видел». Единственно верной канонически иконой Троицы является целомудренное изображение трех ангелов, явившихся Аврааму, вспомним дивную и кроткую иконопсиь Рублева, из которой, кажется льется наружу тихий ласковый свет.

В церкви нет храмов, обращенных и посвященных именно ипостаси Бога Отца. Эта Ипостась Божества скрыта от нас, абсолютно трансцендентна мирозданию, хотя является, как

Творца Неба и земли, видимым же всем и невидимым

Как звучат первые строки первой книги Библии? Просто и величественно: вначале Бог сотворил небо и землю. Читая далее, перед нами открывается понимание, что небо — это не тот покров атмосферы над землей, а духовный мир, в котором еще до сотворения человека происходит основная метафизическая драма бытия — появление зла. Зла реального, с которым знаком каждый из нас — зла несправедливости, зла зависти, зла обмана, зла смерти. И вновь, Библия об этом умалчивает так что ясное представление об этом мы получаем только из церковного предания. Только здесь мы найдем внятный рассказ о первом творении Божием — первоангеле Деннице, по латыни Люцифере, который восстает против Бога и становится Диаволом — разделяющем, искажающем, клеветником, соблазнителем.

Поговорим о невидимом мире? Извольте. Как звучит четверостишие В. Соловьева?

Постулат о существовании мира невидимого, мира бесплотных сил приподнимает человека, выделяя его из природного мира. Вместе с тем, надлежит понимать, что это не просто символическая конструкция. Придумать можно было бы и повдохновительнее, сколько изобретателей псевдорелигиозных движений умиляется какими нибудь «Откровениями ангелов Хранителей» или считает, что ангелы есть посредники, высшие, относительно человека, существа. А в Христианстве не так. Ангел — есть только «вестник», да в известной степени посредник, но тот, кто не обладает своей волей, свобода ангелов несоизмеримо более ограничена нежели та, что потенциально содержится в человеке. Вспоминаем вновь духовного провидица Достоевского —, «Диавол с Богом борется и поле битвы сердца людей» то есть основной сюжетный смысл вселенной локализован не на Небесах, а в нас. В наших глубинах и в наших высотах. И согласно Библии, Бог Творец почил сотворив именно человека. Откровение откровенно антропоцентрично. Все что создано до нас, создано ради нас. Для того, чтобы именно мы, люди, могли пройти свой неимоверно трудный головокружительный и, возможно, падающий, путь. И опорой в том пути нам будет исповедание того, что Господь создал невидимый, выше нас мир, но создал его не для них — небожителей, а для нас и это надо всегда помнить, что не ангелам уготовано Спасение, а нам.

2—3. И во единаго Господа Иисуса Христа

Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век;

Света от Света, Бога истинна от Бога истинна,

рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша

В начале первого века в Палестине восстает Учитель, Пророк, Мессия, тот кто дерзает говорить о Себе «Никто не приходит к Отцу как через Меня. Я и Отец — Одно». Менее всего последователи Иисуса озабочены догматикой. Им мучиться и умирать за свою веру. Поэтому вопрос идентификации Христианства — а Кто есть Иисус Христос до времени остается без ответа. Это время любить, это время быть братьями, это время нести веру в воплощенную распятую и воскресшую любовь. Это не время анализировать.

Да, мы не протестанты, находящие отраду во всегдашнем мечтании своем возвращения к первоапостольким временам. Да, мы тоскуем и грустим по ним, но не более как по своему детству и не задаемся вопросом наивно милой песенки — «Куда уходит детство, в какие города и где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда». Туда мы не попадем. У наших современников иное назначение. Одна и з главных православных добродетелей — так называемое «трезвение». Именно поэтому хорошая православная психологическая помощь отвергает полезность работы с измененными состояниями сознание. Христианство что угодно, только не мечтательность, не сентиментальность, не розовых уход в мир грез о лучшем будущем. Поэтому мы стараемся найти смысл в каждом периоде развертывания Христианства в истории.

Так вот, после Миланского эдикта о прекращении преследования христиан в 325 году, наступает время строгого и стройного осмысления христианских истин. И нет уверенности, вопреки данным школьных катехизисов, что понятие о Троице было известно на протяжении трех первых веков Христианства. Подспудно, подсознательно, руководяще — несомненно. Но догматически выверено, сбалансировано и отчетливо — это четвертый век, отцы каппадокийцы, исходя как из Библии так и из философии, вероучительно вводят термин Святая Троица, где на невысказынные вопросы предлагается четкий непогрешительный ответ — Иисус Христос есть Сын Божий, равночестный Отцу, рождаемый Отцом.

И на праздный вопрос — «а когда же Отец рождает Сына» следует изумительный ответ — «прежде появления самого понятия «когда».

Из этого члена «Символа веры» мы научаемся еще одному кардинальному понятию — «тварность». Все что мы видим и все, чего мы не видим — сотворено Отцом. Ко всему в мире прилежит этот глагол. Кроме того, что Сын не сотворен, а рожден Отцом и Дух Святой также не сотворен но всегда исходит от Отца и здесь нет понятия времени.

Косвенное свидетельство об этом мы находим опять таки на первых строках книги Бытия, первой книги Библии, когда Элохим, грамматическая форма множественного числа слова Бог, говорит — «Сотворим». Это первое и несомненное для христиан свидетельство о Предвечном Совете Пресвятой Троицы. То есть славянский оборот, читаемый и поемый нами в «Символе веры» — Им же вся быша — есть указание Церкви на то, что творение мира также осуществлялось Второй Ипостасью — Христом. И вспомним пролог Евангелия от Иоанна, красивейшие строки, знакомые наверное каждому — «Вначале было Слово и Слово было с Богом и Слово было Бог». Что это?