Джеффри Рубин - Социальный конфликт: эскалация, тупик, разрешение

Мирная инициатива Садата была частью более широкой «твердой, но миролюбивой» стратегии (которая обсуждается в главе 10). Сначала военным путем Израилю было дано понять о твердой позиции Садата в отстаивании базовых интересов Египта. В этом контексте послание, воплощенное в поездке Садата в Иерусалим, имело больше шансов сработать, чем если бы оно было единственным [57].

Понятно, что когда эскалация конфликта зашла далеко, миролюбивые послания часто плохо доходят до адресата из-за подозрительности, возникшей в результате эскалации. Поэтому обычно необходима точно рассчитанная программа действий по снижению напряженности, включающая односторонние инициативы, такие как визит Садата в Иерусалим.

Особой формой односторонних мирных инициатив является извинение, когда одна сторона сообщает другой о сожалении по поводу своих прежних действий или того, что находится с другой стороной в состоянии конфликта. Искреннее «сожалею» часто унимает стремление противостоящей стороны отомстить и таким образом предотвращает эскалационные контрмеры (Kim & Smith, 1993).

Отмечается (Goldberg, Green and Sander, 1978), что высказанное сожаление может помочь в налаживании испорченных отношений. Очень важно, что извинения могут стать своего рода разделительной линией между тем, что произошло, и тем, что еще произойдет. Извинение — это способ помочь прошлому стать прошлым, способ отделить период резкой эскалации конфликта от новой, более великодушной фазы разрешения проблем. Справедливости ради надо сказать, что извинения тоже не являются панацеей. Несвоевременные или неискренние извинения могут вызвать подозрение. Более того, извинения — это публичное признание одной стороны в том, что она причинила вред другой (Ohbuchi et al., 1989). Вынести публичное осуждение, может быть, труднее и болезненней, чем продолжить конфликт. Тем не менее в целях улучшения климата в конфликтных ситуациях такое простое, но сильное средство, как извинение, может и должно использоваться чаще13.

В главе 7 мы говорили о дисфункциональной роли увязания в эскалации конфликта, когда его участник обнаруживает, что все больше вовлекается в последовательность событий, из которой не может выбраться. Чем больше ресурсов при этом затрачивается без достижения желаемой цели, тем более вероятно ощущение, что вложено слишком много, чтобы отступиться, а это и есть обя-

" Пр имером эффективности извинений является разрешение длитель ного конфликта между Генри Киссинджером и Мортоном Гальперииом, ра ботавшим консультантом Белого Дома в то время, когда Генри Киссинджер был помощником президента Никсона по национальной безопаснос ти. Осе нью 1992 г. Гальперин прекратил 19-летиий судебный процесс, причиной ко торого было одобренное в 1969 г. Киссинджером прослушивание его теле фона. Гальперин прекратил дело, потому что Киссинджер «признал свою мо ральную ответственность за случившее ся» («Нью-Йорк Тайме», 13 ноября 1992 г.).

Зах. 3192

зательное условие увязания. При такой патогенной природе увязания можно ли использовать его конструктивно?

Много лет назад Сид Цезарь (один из первых телевизионных комиков) написал книгу о своей успешной борьбе с алкоголизмом. Неясно, стал ли он алкоголиком из-за того, что закрыли его программу, или программу сняли из-за его проблем с алкоголизмом. Ясно только, что Сид Цезарь был алкоголиком. Один их фрагментов его книги можно изложить приблизительно так: «Я не пил час. Я не пил второй час. Я не пил еще один час. „Щелк!" — я услышал в голове щелчок, отсчитавший время, пока я не пил. Потом я услышал еще один „щелк!". Потом еще один. И еще. И так у меня набралось столько „щелков", что я решил не терять их зря и к этому больше не возвращаться».

Заметьте, что описанное Сидом Цезарем было не чем иным, как увязанием, но не в эскалации конфликта, а в самосовершенствовании. Он создал психологическое явление, которое фиксировало его на деле, призванном отучить от тяжелой привычки, в сущности, болезненной привязанности. Ясно, что ту же технологию можно применить к любой форме самосовершенствования, будь то сбрасывание лишнего веса, отказ от азартных игр, прекращение курения или изменение нежелательного или неприемлемого стиля межличностного общения.

Оказывается, что и одна сторона способна к действиям, благодаря которым она вместе с другой вовлекается в процесс выхода из мертвой точки и в продвижения к деэскалации. Одна сторона может сделать небольшую одностороннюю уступку в сочетании с просьбой, чтобы другая сторона сделала столь же малую уступку. Чем меньше такие уступки, тем лучше. Их цель состоит не в том, чтобы ослабить стороны, а в том, чтобы запустить процесс, в который они обе вовлекаются. Сторона делает следующую символическую уступку, ожидая от другой стороны аналогичных действий. Так процесс, состоящий из уступок и ответных уступок, продолжается, пока в отношениях между сторонами не наступает момент, когда обе чувствуют, что вложили в деэскалацию слишком много, и не хотят терять все вложенное зря!

Хорошей иллюстрацией увязания в деэскалации может служить Мадридская конференция 1992 г., которая была организована с целью собрать вместе как можно больше участников конфликта на Ближнем Востоке. Президент Буш и государственный секретарь Бэйкер, похоже, поняли (даже не прочитав этой книги!) важность серии небольших символических уступок с разных сторон. Например, первая просьба Бэйкера касалась не территориальных или военных уступок, а просто согласия на серию встреч, начиная с Мадридской в Испании. За этой встречей последовали другие, и, по крайней мере, некоторые из сторон заметно продвинулись к соглашению. Цель, которую ставили перед собой Буш и Бэйкер, как и Генри Киссинджер за 15 лет до того, состояла в формировании включенности в процесс продвижения вперед. Будущее покажет, какого рода соглашения станут результатом этого раунда созидательной дипломатии в международных отношениях.

Мы начали эту главу с замечания, что не все конфликты подвержены эскалации, но свойственна она многим. Более того, не любая эскалация заканчивается мертвой точкой, но так случается часто. Как только стороны конфликта приходят к осознанию того, что они застряли в неприемлемой ситуации, то есть оказались в мертвой точке, создаются условия для трудной работы по выходу из тупика. Идеи, представленные в этой и предыдущей главах, помогают понять, почему конфликты часто проходят через вышеуказанные стадии. Зацикленная на собственных интересах сторона конфликта, которую чужие интересы мало заботят, сначала склонна к противостоянию. Некоторые тактики противостояния оказываются успешными, и по каким-то вопросам другая сторона уступает. Но наступает момент, когда результативность противостояния снижается: «Все угрозы и заявления сделаны и все спорные моменты обозначены, но оппонент, хотя на него это и произвело должное впечатление, новых уступок не делает» (Pruitt, 1971, р. 210). Это и есть мертвая точка. Существует искушение позволить ей длиться и дальше, но часто это невозможно и неприемлемо. Издержки растут: надо оплачивать переговоры, а заказчики тем временем уходят, нарастает угроза полного разрыва отношений с оппонентом, и часто приближается последний срок достижения соглашений, после которого результаты их отсутствия будут крайне тяжелыми (например, забастовка). Тогда, если стороны хотят выпутаться из сложившейся ситуации, им остается одно —решать проблемы. Об этом и пойдет речь в следующей главе.