Джеффри Рубин - Социальный конфликт: эскалация, тупик, разрешение

С первого взгляда может показаться, что посредник всегда должен побуждать конфликтующие стороны к прямым контактам [75]. Что может быть лучше при работе с конфликтом, чем возможность для его участников открыто высказать свои разногласия? Однако исследования по социальной психологии не вполне поддерживают такое мнение. Эксперименты Краусса и Дойча (Krauss & Deutsch, 1966) и других исследователей показывают, что прямые контакты между участниками конфликта помогают только в тех случаях, когда напряженность конфликта относительно невелика, иными словами, когда нет ярко выраженной враждебности, а область осознаваемых общих интересов широка. В такой ситуации участники конфликта, которым дана возможность прямых контактов, скорее всего используют их для совместного решения проблем, чтобы преодолеть те немногие разногласия, которые их разделяют.

Прямо противоположное, вероятно, имеет место, когда конфликт носит напряженный характер или достиг высокой степени эскалации. Если в такой ситуации от одной стороны требуют или побуждают ее, чтобы она вступила в разговор с другой, эта возможность (в случае интенсивного конфликта) используется первой для того, чтобы осыпать вторую оскорблениями, делая и без того плохие отношения еще хуже. В таких обстоятельствах лучше посоветовать посреднику, чтобы он препятствовал прямым контактам между сторонами конфликта, пока не будет достигнута точка, в которой такой контакт скорее улучшит ситуацию, чем обострит ее еще больше.

Когда прямое общение нецелесообразно, у посредника есть две линии поведения, которые могут позволить участникам конфликта извлечь из последующего прямого контакта больше пользы. Одна—это сепаратные совещания с каждым участником, дающие возможность контролировать общение между ними. Такие совещания являются излюбленной тактикой медиаторов в случаях, когда враждебность конфликтующих велика и они не могут совместно решать проблемы (Welton et al., 1992). На таких совещаниях посредник может понять глубинные интересы одной стороны, что невозможно в присутствии другой. Более того, посредник может улучшить представление одной стороны о другой, предложив первой, чтобы она поставила себя на место другой стороны и изложила ее позицию доброжелательным образом. Данные свидетельствуют о том, что сепаратные совещания снижают враждебность между участниками конфликта и повышают возможность решения проблем благодаря взаимодействиям посредника с каждым из участников. (Welton et al., 1988, 1992). Более того, сепаратные совещания усиливают у конфликтующих сторон впечатление, что посредник им сочувствует (Bethel & Singer, 1982) [76].

Другая линия поведения медиатора состоит в том, чтобы обучать участников конфликта эффективным и конструктивным навыкам общения. В своем классическом исследовании того, как влияет коммуникация на конфликтные отношения, Краусс и Дейч (Krauss & Deutsch, 1966) выяснили, что конфликт ослабевает, только если третья сторона (в данном случае экспериментатор) активно наставляет его участников, как им эффективнее использовать общение друг с другом. В частности, соперничество прекращалось, только когда экспериментатор обучал каждую сторону, как входить в роль другой, ставить себя на ее место и понимать ситуацию так, как ее может видеть противник [77].

В общем, посреднику в легком конфликте есть смысл сводить спорящих вместе, чтобы между ними происходило прямое общение. Но в напряженном конфликте часто лучше держать их подальше друг от друга и, выступая промежуточным звеном в про- исходящем между ними обмене посланиями, стараться улучшить их представления друг о друге и обучить их навыкам общения.

Помимо того чтобы поощрять или ограничивать общение между сторонами конфликта, эффективно действующий посредник может сдвигать ситуацию к достижению согласия, систематически варьируя степень открытости той обстановки, где происходят дискуссии. Открытой является такая обстановка, которая доступна наблюдению и влиянию с самых разных сторон, в том числе со стороны сил, стоящих за участниками переговоров, и со стороны средств массовой информации. Закрытая обстановка характеризуется ограниченной доступностью дискуссий для наблюдения за ними извне.

Для эффективного посредничества будет правильным, чтобы все начальные дискуссии между участниками конфликта проходили в закрытых условиях. Окна в мир следует открывать, только когда согласие достигнуто или стало ясно, что оно будет достигнуто. Соображения в пользу таких рекомендаций состоят в том, что открытость имеет свойство «сковывать» любые действия, жесты или предложения. В присутствии наблюдателей, в том числе прессы, участники конфликта будут гораздо более серьезно относиться к производимому ими впечатлению силы или слабости. Поэтому преждевременная открытость может способствовать ужесточению позиций сторон и тем самым затруднить достижение согласия.

Парадоксальным образом открытость имеет больше смысла на более поздних этапах переговоров, когда согласие полностью или почти достигнуто. Дело в том, что присутствие внешних наблюдателей более вероятно заставляет стороны придерживаться соглашений и не отказываться от них.

Во время происходивших в 1978 году в Кэмп-Дэвиде переговорах между Израилем и Египтом (они описаны в главе 1) президент США Картер использовал при обсуждении практически все, о чем только что говорилось. На протяжении тринадцати дней переговоров Картер делал все, чтобы оградить израильского премьер-министра Бегина и египетского президента Садата от взглядов общественности. Публика не знала практически ничего, кроме того, какие телепрограммы смотрит Бегин на ночь, в то время как Садат наслаждается пребыванием в лесной хижине. Только по завершении серии встреч, когда согласие в принципе было достигнуто, стороны появились на поверхности. В самом конце переговоров они вышли на лужайку перед Белым домом и стали подписывать множество документов на глазах у всего мира.

Еще одним полезным тактическим приемом является систематическое варьирование нейтральности обстановки. Часто бывает лучше, чтобы переговоры велись не на родной почве одной из сторон конфликта, а на нейтральной территории. Это помогает третьей стороне контролировать доступ внешних наблюдателей и предотвращать возникновение тактических преимуществ для одной из сторон, которые могут быть обусловлены местом ее нахождения. Важность нейтральности подтверждается исследованиями, которые показали, что международное посредничество на нейтральной территории достигает большего успеха, чем на территории одной из сторон конфликта (Bercovitch & Lamare, 1992). Однако когда одна из сторон гораздо слабее другой, для эффективного посредничества будет лучше, чтобы эти различия в силе были выравнены и дискуссии были перенесены на родную почву менее сильной стороны [78].