Кристин Хасслер - Манифест двадцатилетних

Начальная стадия

Приблизительный возраст: 20–24 года

• Определяет себя через интересы, желания, роли.

• Склонен к двойственности мышления, испытывает смятение, самооценка постоянно меняется.

• Полагается на оценку со стороны, при этом отвергая ее.

• Оценивает себя путем сравнения с другими.

• Чувствует мотивацию, следуя чужим ожиданиям.

• Испытывает серьезный недостаток идентичности.

Исследовательская стадия

Приблизительный возраст: 24–27 лет

• Ставит под сомнение и оценивает сложившиеся убеждения.

• Критически оценивает прошлые решения относительно жизненно важных вопросов, переживает кризис четверти жизни.

• Погружается в размышления о себе и самокритику.

• Оценивает и различает свои истинные ценности и желания.

• Становится более решительным и самодостаточным.

• Понимает ценность самоанализа.

• Начинает формировать понимание идентичности.

Интегрирующая стадия

Приблизительный возраст: 27–30 лет

• Живет, опираясь на личные ценности, этические принципы и собственные критерии и видение успеха.

• Справляется с трудностями, не теряя себя; меньше переживает из-за чужого мнения.

• Устанавливает более глубокие отношения, развивает духовность.

• Переживает моменты открытий и озарений, когда хочется воскликнуть: «Эврика!».

• Осознает собственную роль в самовосприятии.

• Охраняет и периодически оценивает чувство идентичности.

Многие из нас попадают в реальный мир лишь после окончания колледжа, и нам приходится разбираться в том, кто мы есть, оказавшись за пределами университетских стен и родительского дома, а часто и довольно далеко от родного города. Приспосабливаться к самостоятельности довольно трудно. Должны ли мы действовать в рамках привычных ролей? Или лучше научиться жить в соответствии с ожиданиями и надеждами, которые нам транслируют другие? И вообще, кто мы такие? Мало нам кризиса идентичности, так еще приходится бороться за выживание в незнакомых условиях, целиком предоставленными самим себе.

После окончания колледжа я совершенно перестала понимать, кто я. Лишившись привычной, четко определенной роли под названием «хорошая студентка», оказавшись вне рамок структурированной университетской среды, я растерялась. Как и многим выпускникам в возрасте от двадцати до тридцати, на начальной стадии самоосознания мне нужна была новая идентичность. Я хотела строить карьеру и романтические отношения и думала, что так получу ответ на вопрос «кто я?». Мне было двадцать три, у меня складывалась прекрасная карьера, я встречалась с парнем из Голливуда, который показал мне шикарную жизнь, но я чувствовала грусть и пустоту и не знала, что с этим делать.

Те, кому перевалило за двадцать, часто признают, что на начальной стадии процесса самоосознания переживают страх, тревогу, беспокойство, смятение, печаль, даже депрессию. Им трудно держать марку и приспосабливаться к ответственности за собственную жизнь. Некоторые доводят себя до истощения, пытаясь соответствовать ожиданиям окружающих, в итоге они просто выгорают, поскольку напрягают тело и разум сверх всякой меры. Других переполняет чувство утраты и печали: они скучают по студенчеству, учебе, сокурсникам и чувствуют себя словно маленькая потерянная рыбка в большом пруду.

Я чувствую себя будто между двух миров, в каком-то промежуточном месте. Я отделился от семьи и дружной студенческой компании и теперь сам по себе в реальном мире. Какова моя роль? Я не студент, не муж, не родитель… Я тот, кем я сам себя сделаю. Это дает ощущение огромной свободы, но также и страха.

На начальной стадии самоосознания мы часто цепляемся за сложившиеся роли и через них определяем себя: «Я — студент, сын, официантка, инженер, выпускник, чья-то девушка, спортсмен». Мы также часто позиционируем себя через собственные желания, качества, симпатии и антипатии: «Я играю в футбол, я люблю музыку, я обожаю читать, меня волнует состояние окружающей среды». Это естественно. В течение двух десятков лет другие люди наклеивали на нас ярлыки и «определяли» таким вот способом, а теперь мы пытаемся разобраться, что же сами думаем о себе.

Когда мы растем, нас классифицируют и определяют по полу, хобби, интересам в учебе, социально-экономическому статусу и прочим подобным вещам. С начальной школы и позже наши способности и занятия становятся предметом обсуждения за ужином, а качества характера и интересы часто собираются в легко узнаваемый тип, или «бренд». Возможно, вы были веселым сверхактивным заводилой, или спортивным ребенком, с которым многие хотели дружить, или не очень общительным отличником. На начальной стадии процесса самоосознания на нас все еще висят эти ярлыки; мы можем испытывать острую потребность избавиться от них, но пока еще не понимаем, как это сделать.

Трудно отделаться от образа, исходя из которого родители на протяжении многих лет определяли, кто я такой. И хотя я живу отдельно, я все еще нуждаюсь в их мнении и одобрении.

Мы привыкли полагаться на собственный «бренд», причем независимо от того, насколько он нам подходит, и даже от того, нравится ли он нам. Это основа для одобрения и принятия со стороны родителей, учителей и приятелей. Говоря о себе, мы продолжаем использовать эти чужие внешние оценки, тем самым подкрепляя их, хотя в глубине души желаем от них избавиться. Пока я взрослела, другие люди больше всего обращали внимание на мой острый ум, поэтому я всегда была либо умницей (положительная оценка), либо занудой (негативная оценка).

На начальной стадии люди, как правило, серьезно сомневаются в себе. Мы активно сравниваем себя с другими, и наша самоценность и уверенность в себе могут повышаться или понижаться в зависимости от того, что они о нас думают. Мы выклянчиваем комплименты и одобрение, а критику переносим с трудом: занимаем оборонительную позицию, а в глубине души сильно расстраиваемся. Бывает трудно отличить подлинное «я» от «бренда» и примирить «хорошие» качества (те, за которые нас хвалят) с «плохими» (за которые нас критикуют или которые считаются слабыми). Те, кому за двадцать, могут застревать в таком вот двойственном мышлении, ведь от него сложно избавиться. В одних обстоятельствах быть умницей хорошо, в других — плохо, поэтому мы начинаем одновременно и ценить, и ненавидеть свою сообразительность. И социум совсем нам не помогает. Например, при поиске работы нас постоянно спрашивают: «Какие ваши сильные и слабые стороны? Расскажите о своих достижениях». Предполагается, что мы будем делать акцент на позитивном, поэтому мы скрываем, осуждаем и критикуем то, что в себе не любим, надеясь либо изменить эти качества, либо скрыть, либо со временем их перерасти.