Джули Литкотт-Хеймс - Отпустите их

The Foundation for Critical Thinking — образовательная некоммерческая организация, более 30 лет занимающаяся прививанием критического мышления учащимся, — разделяет эту точку зрения и предостерегает: «Во все более меняющемся, сложном и переплетенном мире критическое мышление становится необходимым условием экономического и социального выживания».

В 2000 году немецкий ученый Андреас Шляйхер разработал Международную программу по оценке образовательных достижений учащихся (Program for Internation Student Assessment, PISA), которая дает государствам возможность определять, имеются ли у подростков навыки мышления, необходимые, чтобы преуспеть в колледже, на рабочем месте и в жизни в XXI веке. Испытуемым не нужно решать уравнений или давать определения (это можно вызубрить или забить в краткосрочную память), а также решать тесты многократного выбора, которые сужают бесконечные возможности до четырех-пяти вариантов и зачастую позволяют просто вывести или «вычислить» правильный ответ. Вместо этого детей просят применить уже имеющиеся знания к реальным ситуациям и сценариям, которые требуют критического мышления и эффективного общения (например, «Насколько данный график иллюстрирует идею статьи?» или «Убеждает ли приведенный плакат делать прививки от гриппа?»). Проще говоря, цель PISA — проверить, в каких странах детей учат думать самостоятельно, говорит журналист Аманда Рипли в своем бестселлере 2013 года The Smartest Kids in the World: And How They Got That Way.

Первый тест PISA был проведен в 2000 году. В нем участвовали подростки из десятков стран, включая США. С тех пор он проходит каждые три года. Рипли пишет, что высокие баллы по PISA никак не связаны с финансированием школ, расовой и классовой принадлежностью учеников. Высоких результатов добиваются страны, в которых педагоги и родители поощряют строгость в учебе (очень высокие стандарты и последовательное их внедрение) и мастерское владение предметом (уровень понимания, который проявляется в способности применять освоенные понятия).

Американские подростки год за годом оказываются лишь в середине рейтинга PISA — это больной укол для народа, который гордится мировым лидерством в столь многих областях, включая образование, производительность экономики, качество руководства и количество инноваций. Результаты PISA показывают, что дети в США не чувствуют строгости и не несут ответственности за овладение мастерством, а из-за этого не учатся думать самостоятельно. Это говорит о том, что у них нет навыков принятия сложных решений и эффективного общения, которые будут им нужны, чтобы добиваться успеха и лидировать в реальной жизни.

В 2006 году организация American Institutes for Research, специализирующаяся на поведенческих и социологических исследованиях, сообщила о результатах, подтверждающих эти невеселые прогнозы. «Более 50 процентов студентов четырехлетних колледжей и более 75 процентов двухлетних не имеют навыков, позволяющих выполнять сложные задачи, связанные с грамотностью», например, «анализировать новости и другие тексты, понимать документы, пользоваться чековыми книжками и отсчитывать чаевые в ресторане» [247].

Критическое мышление — это не только умение понимать выпуск новостей и подводить баланс в чековой книжке. Понятие намного шире и богаче. В своем бестселлере Excellent Sheep Уильям Дересевич пишет, что многие молодые люди — как овечки, прыгающие через различные кольца, которые родители, система образования и общество поднимают все выше. В конце концов они добиваются высоких оценок и хороших баллов и перед ними открываются двери элитных колледжей и самых престижных профессий, но, как утверждает Дересевич, их разум закрыт. Их не учили бороться в условиях неопределенности, отделять правду от неправды в предметах, которые они вызубрили. Они делают то, что, по их мнению, должны делать, и не дают себе труда задуматься, на самом ли деле этого хотят, а если да, то почему. Виновата в этом «учеба ради экзамена» и домашняя жизнь с авторитарными и потакающими/разрешающими родителями, а также общественная и культурная среда, в которой достижения и свершения ценятся больше, чем мышление и учеба.

В своей книге 2001 года Doing School: How We Are Creating a Generation of Stressed Out, Materialistic and Miseducated Students [248] Дениз Поуп пишет об эпидемии так называемой учебы ради экзаменов, поразившей американское среднее образование. Дети, заразившиеся таким подходом, ведут себя как роботы: информация поступает им в мозг в форме жестких инструкций, после чего они выплевывают ее же в домашних работах, школьных экзаменах и стандартизированных тестах. Заявленная в 2002 году федеральная программа No Child Left Behind лишь усугубила установку, о которой Поуп писала в 2001 году, вместо того чтобы стимулировать строгость и мастерство, необходимые для воспитания думающих людей. В своем фильме 2010 года Race to Nowhere, удостоенном премий, Викки Эйблс показывает детей, которых исследовала Поуп, с человеческой стороны.

Работы Поуп показывают, что дети «занимаются» школой, но не учатся , испытывая из-за этого колоссальный стресс (не положительный стресс, а вредный для психики), и заражаются настроем «любой ценой» получить нужный балл или оценку или просто сделать домашнюю работу. Это, как обнаружила Поуп, порождает эпидемию обмана. Домашние задания имеют смысл, если помогают ученику глубже погрузиться в материал и не превращаются в рутину [249]. При этом «учителя, администраторы и родители очень часто путают строгость и нагрузку», заявила недавно Поуп [250]. Писатель и социальный критик Альфи Кон критически рассмотрел широкий спектр исследований домашних заданий и пришел к выводу, что польза от них вообще не доказана [251]. И тем не менее все мы знаем, что домашние задания продолжают существовать.

The Foundation for Critical Thinking называет учебу ради экзаменов психологией «матери-малиновки»: ребенку в клюв кладут уже готовый интеллектуальный корм, и ему остается только проглотить. Фонд утверждает, что из-за этого дети учатся только повторять, и им будет не хватать умений применять информацию в различных ситуациях: в этом смысле знаний у них нет. Затем у детей появляется уверенность, что, если им точно не скажут, что говорить, думать и делать, сами они все равно не разберутся. Все должны решать за них. Они не любят делать что-то большее, чем повторять за родителем, учителем или учебником [252].

Дома многие из нас тоже начинают вести себя как «матери-малиновки», когда речь заходит о домашних заданиях, экзаменах, мероприятиях, решениях и задачах, и не дают ребенку решать что-то самостоятельно. Давайте вспомним первую часть этой книги и посмотрим, в чем это проявляется.