Джули Литкотт-Хеймс - Отпустите их

Теперь мы с ней разговариваем один-два раза в неделю. Все сильно изменилось к лучшему. Она говорит: “Прости. С твоей сестрой я буду вести себя по-другому”. Ей сложно обещать больше. Мне кажется, ей надо уделять больше внимания себе и меньше детям: если бы она потратила на себя 20 процентов внимания, которое посвятила мне, было бы лучше для всех. Когда появляется ребенок, всегда думаешь: “Вот на нем-то я и сосредоточусь. Я все сделаю идеально. Наконец-то я на что-то влияю”».

Тайлер говорит, что желание изменить свою жизнь пробудили в нем слова писателя Экхарта Толле [275]: «В одном интервью Толле говорил о детях, которые не личности сами по себе, а продолжение своих родителей. Это сразу задело меня за живое».

Уильям Дересевич разделяет это мнение. В книге Excellent Sheep он пишет: «Есть кое-что гораздо более важное, чем одобрение родителей: учиться справляться без такого одобрения. Именно это значит быть взрослым» [276].

Несколько лет назад моя коллега по Стэнфорду Адина Гликман заметила, что все больше наших студентов не умеют справляться с трудностями (включая четверки). Адина руководит программами учебной поддержки и обучает студентов организовывать свое время, преодолевать волнение перед экзаменами, бороться с прокрастинацией, конспектировать и другим полезным для учебы умениям. Беспокоясь, что столько студентов готовы лишь к превосходным результатам — как в детстве, — Адина решила проконсультироваться с Абигейл Липсон из Гарварда, которая организовала в своем университете проект «Успех — поражение» и выпустила буклет под названием «Размышления об отказах». Вместе Адина и Абигейл пришли к выводу, что все больше учащихся сегодня страдают от нехватки неудач.

Если студенты до позднего подросткового или даже двадцатилетнего возраста не сталкивались со своим естественным человеческим несовершенством, им будет не хватать настроя «не переживай, снова сядь в седло, попробуй еще раз, потерпи». Его можно — и нужно — было культивировать в детстве. Адина продолжила работу в этой области и создала Stanford Resilience Project, в который входит онлайн-библиотека с текстами и видеозаписями людей, связанных со Стэнфордом. Студенты, судья Верховного суда, любимый профессор информатики и я рассказываем о борьбе, неудачах, отказах — как мы с этим боролись и чему научились [278]. Цель проекта — показать, что сложности — это нормально, и дать студентам почувствовать, что бороться приходится всем, что надо не стыдиться таких периодов, а учиться и замечать новые возможности. Первые исследования показывают, что Stanford Resilience Project положительно влияет на младшекурсников.

Однако страх поражения и неумение бороться с трудностями — проблема не только молодежи в Стэнфорде и Гарварде. Она все чаще встречается в жизни среднего и богатого среднего класса в Америке и во всех остальных регионах мира.

Всемирно известный педагог сэр Кен Робинсон в 2006 году прочитал на TED-конференции лекцию о том, как мы убиваем в детях креативность. Выступление набрало более 28 миллионов просмотров, став самым популярным в истории этого проекта. Он сказал: «Наши системы национального образования построены на нетерпимости к ошибкам. Но тот, кто не готов ошибаться, не способен придумать ничего оригинального. Когда дети вырастают, большинство из них теряют эту способность, им становится страшно ошибаться» [279]. От этого не застрахованы даже ребята, которые собираются стать офицерами. «В Вест-Пойнте и в армии мы видим, что юноши и девушки сегодня не такие стойкие, как раньше», — признает полковник Леон Робер, профессор и глава Департамента химии и естественных наук Военной академии США. «Если повышаешь голос, у них в глазах появляются слезы, как будто никто до этого не указывал им на недостатки. А ведь человек должен уметь встать, отряхнуться и пойти вперед, если столкнется с неприятностями». Отсутствие внутреннего стрежня часто встречается и среди людей, страдающих зависимостями. Харриет Россетто из лос-анджелесского реабилитационного центра Beit T’Shuvah говорит: «Самая большая предпосылка успеха — это стойкость, твердость, способность подняться после неудачи. Если человеку не дают чувствовать дискомфорт и поражения, у него не будет никакого представления, как вести себя в такой ситуации». Недостаток стойкости влияет на молодых взрослых и на рабочем месте. Фил Гарднер, эксперт по трудоустройству студентов в Мичиганском университете, заметил: «Работодатели любят стойких ребят с развитой рабочей этикой. Часто такие люди растут в семьях со средним и низким доходом, в семьях рабочих». Эрик Скроггинс, исполнительный директор Teach For America-Bay Area, соглашается: «Мы ставим на твердость и стойкость. Мы не просто случайным образом выбираем из популяции двадцатидвухлетних. Нам нужны 15 процентов лучших, те, кто уже проявил упорство в прошлом».

В Стэнфорде у меня было чувство, что происходит следующее: к культуре всепоглощающего стремления к высоким достижениям в учебе прибавляется желание родителей сгладить шероховатости в жизни (в играх, школе, межличностных отношениях) и преувеличенные похвалы вроде «отлично» и «превосходно», независимо от объективных достоинств сделанного. Все это подталкивает ребенка к поражению в вузе, где ошибки неизбежно влекут за собой последствия, например четверки, тройки, двойки и даже единицы, равно как и разногласия с соседями по комнате, отказы в приеме в команды, клубы, братства и женские объединения, упущенные возможности, причем родители больше не могут это исправить.

Помните Стивена Паркхерста, амбициозного кинематографиста, который снял ролик о поколении миллениума? Как-то раз, когда он мучился на работе в гостинице и задумывался, когда же другие признают его ослепительную гениальность, ему вспомнились мамины слова: «Все, что тебе нужно, — это позитивное отношение. Тогда все будет отлично». В детском возрасте это и правда его утешало, но в реальном мире пришлось об этом пожалеть. «Она говорила полную ерунду. Это были просто родительские нежности», — вспоминает Стивен свои мысли. Он понимает, что мама говорила ровно то, что родителей в ту эпоху призывали говорить, и что она старалась как могла. И тем не менее сегодняшним родителям он дал бы другой совет: да, конечно , нужно говорить детям, что они могут достичь высот. Только не забудьте добавить, как тяжело придется для этого потрудиться.