Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Исходя из подобных фактов (а их – великое множество), можно задать себе следующий вопрос: не лежит ли в основе защитного механизма рационализации механизм атрибуции? Не составляют ли они защитно-адаптивный комплекс, который помогает людям осуществить психическую самозащиту в сложных, в том числе оскорбительных ситуациях жизни? Если это удастся доказать, то мы сможем лучше понять психологические основы (и возможности) смягчения человеком своей агрессивности, которая возникает в результате фрустраций. Такое знание важно не только само по себе, но и практически: зная внутрипсихические механизмы смягчения враждебности и других отрицательных и возникающих спонтанно чувств, можно создать методы их сознательного использования.

Для получения необходимого эмпирического материала следует организовать эксперименты типа опытов Шехтера и Зингера, после чего провести беседу с испытуемыми [435] См.: Schachter S., Singer J. E. Cognitive, Social and Phisiological determinants of emotional states. – Psychological Review, 1962, 69(5), pp. 379–399; Изард К. Психология эмоций. СПб.: «Питер». 2003. с, 51–52. .

Однако не всегда легко создать для себя ложные атрибуции или помочь другим в их создании. Например, нелегко убедить рассерженного, фрустрированного человека, что он спокоен или будто его рассердил не сам (подлинный) фрустратор, а кто-то другой. Например, индивид А оскорбил Б, но вы пытаетесь убедить его в том, что его рассердил и оскорбил не А, а третий индивид – С, или природные условия – жара, холод, шум ветра и т. п. Это трудное дело. Самому фрустрированному человеку иногда легче это делать: создать рационализации на основе ложных атрибуций.

Почему Бог проявляет долготерпение к злым людям, почему он их вовремя не наказывает?

Религиозные рационализации играют существенную роль в христианской идеологии. Так, отвечая на только что сформулированный вопрос, апостол Петр ответил так: потому что он не хотел бы, чтобы кто-нибудь неподготовленный был застигнут смертью, а чтобы всякий пришел к покаянию. (2 Петр; 3.9). Но если какой-то злой человек злоупотребляет терпением Бога, то он повелевает того взять.

Рационализация используется и в том случае, когда умирают ребенок или юноша: Бог призывает некоторых отсюда еще в раннем возрасте, когда видит их уже подготовленными, как, например, Еноха. (Бытие 5, 23, Притча 4, 14). Это тоже настоящая рационализация, целью которой является оправдание деяний Бога и оправдание своей веры в Бога и в его справедливость.

В этих рационализациях важную роль играют атрибуции определенных высоких качеств Богу, а также атрибуции подросткам, таким как Енох, ранней мудрости. Вполне очевидно, что перед нами – образцы иррационального мышления и психологической самозащиты религиозных фаталистов. С характерологической точки зрения важно то, что все подобные защитные процессы еще больше углубляют фаталистический комплекс характера людей.

Считается, что подражание является результатом идентификации подражающего (А) с тем индивидом (Б), которого он подражает. И это верно: подражание является поведенческим выражением идентификации. Однако сама идентификация является очень сложным психическим процессом, о структуре которой можно предложить следующую гипотезу: идентификация А с Б осуществляется, в частности, на основе целого ряда гетероатрибуций и самоатрибуций, а также интроекций. Наблюдая за поведением Б, индивид А приписывает ему определенные черты, качества и мотивы (гетероатрибуции), затем эти же качества и ряд других (реальных качеств Б) приписывает себе (самоатрибуция или интроекция), и начинает действовать так, как будто сам очень похож на Б или же является этим человеком.

Эта концепция получает косвенное подтверждение в экспериментах Шехтера и Зингера, которые хотели выяснить, каким образом возбужденный человек определяет, какую эмоцию переживает в данной ситуации. Они показали, что у такого человека категоризация собственного переживания происходит благодаря подражанию помощнику экспериментатора, который выражал недовольство и гнев [436] См.: Берковиц Л., указ. соч., с. 120; Schachter S. The interaction of cognitive and psychological determinants of emotional state. – In: L. Berkowitz (Ed.). Advances in experimental social psychology. Vol. 1. New York: Academic Press, 1964, pp. 49–80. .

Но эти авторы психологические основы подражания не рассматривают. Их выводы служили для автора настоящих строк только намеком, под влиянием которого была выдвинута вышеизложенная концепция.

Однако Шехтер показывает также, что возбужденные люди, не сумевшие определить характер своих чувств, становятся очень внушаемыми . Они наблюдают за другими и если замечают, что в данной ситуации и, по какой-либо сходной причине, кто-то возмущается, думают: «Если он возмущен из-за этого, то и я должен возмущаться». С помощью такой психо-логики они превращают внушение в самовнушение, приходят к определенному убеждению и переживают гнев, как и тот человек, которого они наблюдают.

Поэтому мы считаем, что внушение также основывается на атрибуциях, как и подражание. Если это так, то теория внушения получает научную основу «в лице» теории атрибуции. Мы полагаем, что здесь открываются новые пути исследования внушения и различных форм социального влияния. При этом следует исходить из следующей реальности: возбужденные и неинформированные люди весьма доступны для различных внушений. Очень важно определить, каковы в данной ситуации объекты идентификации, атрибуции и подражания и что им внушить, какую мотивацию у них создать.

Каждому нетрудно констатировать, что напряженная и последовательная интроспекция разрушает актуализированные защитные механизмы. Мы предполагаем, что такое влияние интроспекции на защитные механизмы осуществляется в два этапа: 1) первый этап: разрушение защитных комплексов и стратегии на их составляющие; 2) второй этап: разрушение отдельных защитных механизмов.

Но возникает новая проблема: всегда ли интроспекция оказывает разрушающее влияние на систему самозащиты личности? Не может ли иметь место обратное, т. е. усиление уже существующей системы самозащиты или ее преобразование в новую и даже более эффективную систему? Те же самые вопросы мы можем задать относительно влияния рефлексии на защитную систему личности.

Для того, чтобы постановка этих проблем стала более четкой, добавим несколько соображений о том, как следует подойти к их решению. Согласно нашей теории интроспекции, интроспекция есть актуализация и взаимодействие Я-образов личности в сфере сознания и на уровне ближайшего подсознательного [437] См.: Налчаджян А. А. Личность, психическая адаптация и творчество. Ереван: Изд-во «Луйс», 1980, гл.1; его же: Психика, сознание, самосознание. Ереван, 2011. . Защитные механизмы принадлежат «Я» и служат его целям. Следовательно, когда в структуре Я-концепции происходят динамические изменения, то не могут оставаться неизменными также защитные механизмы, процессы их выбора, активизации и взаимодействия с другими психическими явлениями.