П Сладкопевцев - Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

Дорофей шел в келарню и, увидев, что Досифей сидит и плачет, понимал, что он опять разгневался и сказал какое худое слово больному, и принимался его бранить и укорять: «Опять ты, Досифей, то же? Опять Христа оскорбил, опять разгневался? Не стыдно ли, не грешно ли? Ты все не исправляешься». Досифей молчал и только плакал. «Ну, Бог тебя простит, – обращался к Досифею наставник, – снова положи начало исправления. Встань и иди на свое дело». С радостью вставал Досифей и шел в больницу на свою службу.

С целью совершенно подавить в Досифее самомнение и тщеславие и укрепить смирение наставник обращался с ним нередко даже сурово, особенно на первых порах его подвижничества. В первое время своей жизни в обители Досифей говорил громко. Дорофей позаботился отучить его от этой несвойственной подвижнику привычки. Однажды он сказал Досифею: «Нужна чаша цельного вина, иди принеси». Досифей принес полную чашу вина и хлеб и подал Дорофею, как бы желая принять от него благословение. «Чего ты хочешь?» – обратился он к Досифею и смотрел на него, как бы очень удивляясь. «Ты велел принести чашу цельного вина: дай мне благословение», – отвечал Досифей. «О, несмысленный! – воскликнул Дорофей. – Да я так сделал потому, что ты говоришь громко, как гот какой! Готы, когда упьются, кричат и говорят громко. И ты кричишь, как пьяный гот. Поэтому я сказал: “Возьми чашу вина”». Понял Досифей слова своего наставника, молча сделал ему поклон, чашу с вином и хлеб отнес на свое место и с того времени говорил уже тихо. Случилось еще, что Досифей, читая слово Божие, не понимал одного стиха. И вот он приходит к наставнику и просит его объяснить непонятный стих. Дорофей находил, что Досифею рано еще упражняться в чтении и разумении слова Божия, ему необходимее приобрести смирение, и потому на просьбу его отвечал: «Не знаю». И в другой раз явился к своему наставнику Досифей с подобною же просьбою – объяснить другое место Писания. И тут Дорофей поступил таким же образом, сказав: «Не знаю», и послал его к самому игумену. Между тем Дорофей успел предварить Серида о Досифее и сказал авве: «Как придет к тебе Досифей, побей его немного и вразуми». Игумен Серид так и сделал. Когда Досифей явился к нему и просил объяснить ему место из Писания, авва-игумен начал бить его и приговаривал: «Тебе ли браться за разумение слова Божия? Молчать тебе лучше должно, когда не знаешь. Зачем не размышляешь и не заботишься о своей греховной нечистоте?» И другое подобное говорил он смущенному Досифею.

Отпуская его, дал ему еще два заушения. Не возроптал на своего отца-наставника Досифей, не стал жаловаться, зачем он послал его к авве-игумену и сам не вразумил его, – нет, но, возвратившись к Дорофею, простодушно рассказал, как поступил с ним игумен, и прибавил: «У меня остались и знаки ударов на спине». Без размышления принял он и перенес все с ним случившееся с полною верою к своему наставнику, с искренним убеждением, что так и следовало быть, как было.

Так жил и подвизался преподобный Досифей пять лет, достиг под руководством богомудрого наставника-руководителя высокой степени нравственной чистоты, и Господь воззвал его к Себе.

Досифей заболел: у него открылась чахотка. Его стали лечить. Дорофей прилагал особенное о нем попечение и употреблял все возможные средства для его излечения, но ничто не помогало: болезнь усиливалась. Досифей тяжко страдал. Болезнь свою он переносил терпеливо и благодушно: не роптал, не жаловался на боль и страдания, не обнаружил ни тени печали или уныния. Но и на одре тяжкого недуга Досифей старался отсекать свою волю. У него появилось кровохаркание. Узнал он, что при кровохаркании полезны недоваренные яйца, и открыл Дорофею желание, возникшее в нем, воспользоваться этим средством, но еще раньше, чем открыл это желание наставнику, просил не давать ему яиц, так как они его занимали, были на уме. Дорофей исполнил его просьбу, вместо яиц употребив другие средства. Видя, как тяжки страдания Досифея, Дорофей старался возбуждать его к непрерывному общению с Богом в помыслах ума, в движениях и чувствованиях сердца, возбуждать к непрестанной молитве. Досифей уже был настроен к постоянной внутренней молитве, но тут он должен был пересиливать телесные страдания, чтобы держать себя в непрерывном молитвенном настроении. «Досифей, – говорил страдальцу Дорофей, – думай и заботься о молитве; смотри, чтобы не потеряться». – «Хорошо, отче, – отвечал он слабым голосом, – молись обо мне». Невыносимы становились страдания Досифея. «Что, Досифей, как твоя молитва?» – спрашивал его Дорофей в это время. «Ей, отче, молитвами твоими пребывает добре». До крайней степени дошла болезнь Досифея; для облегчения страданий больного его носили на простыне. «Что твоя молитва, Досифей?» – спрашивал страдальца его наставник. «Прости, отче, – едва слышно произнес он, – не могу держать ее». – «Оставь теперь молитву, – сказал Дорофей, – памятуй только непрестанно о Боге, помышляй о Нем, представляй, что Он пред тобою, что Он тут же, при тебе». Послал страдалец к великому старцу и просил помолиться о нем и испросить ему у Бога прощения грехов. Старец тотчас же прислал Досифею ответ, в котором успокаивает его и ободряет. «Не бойся, брат, – говорит великий старец, – но да возрадуется душа твоя и да возвеселится о Господе. И поверь о Господе истине моих слов, что Бог по прошению твоему простил тебе все твои согрешения с детства до настоящего времени. Да будет же благословен Бог, восхотевший простить тебе все. Итак, не скорби о том, что ты страдаешь: это не зло, а болезнь, которая пройдет» (Ответ 146). Некоторые из братий, узнав о том, что ответил Досифею великий старец, обратились к другому старцу, Иоанну, и просили его объяснить, о жизни или смерти больного сказал Варсонофий. Иоанн отвечал, что сказано о смерти Досифея, но святой старец может испросить ему и жизнь, если получит на то извещение от Бога (Ответ 147). Тогда братия снова обратились к великому старцу и просили его помолиться о Досифее, чтобы Господь продлил его жизнь. Варсонофий отвечал: «О брате скажу вам: достаточно ему и того, что он сподобился получить, ибо он обогатился внезапно и из раба сделался свободным. Но да будет благословен Бог, благоволивший так и принявший моление.

Не говорите ничего брату, чтобы не ввести его в скорбь, а сохраните эту тайну: ему предлежит не смерть, а переход от смерти в жизнь вечную и от скорби в покой. Чада моя возлюбленные, радуйтесь о Господе!» (Ответ 148). Настали предсмертные минуты. Умирающий послал великому старцу: «Отпусти меня, отче, не могу более жить». – «Терпи, чадо, – прислал ответ великий старец, – близка к тебе милость Божия». Еще некоторое время мучился и страдал Досифей. Смотря на его страдания, скорбел душою и сердцем Дорофей. Скорбели и братия. Снова обратились они к великому старцу и просили его умолить милосердного Господа скорее помиловать страдальца. Великий старец отвечал братии: «Болезнь его продлилась для того, чтобы не приписал себе дарованного ему по молению о нем; Бог же сотворил и творит полезное ему молитвами святых, аминь» (Ответ 149). Среди тяжких страданий умирающий снова послал к великому старцу: «Владыка мой, не могу, не могу более жить». – «Иди с миром, – отвечал умирающему старец, – и предстань Святой Троице и молись о нас». С этими словами Досифей предал дух свой Богу.