Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Следует

быть внимательным к эпизодам, как индивидуальным, так и коллективным, в которых и через которые имплицитное становится эксплицитным [596] Davie G. The Sociology of Religion. London: Sage, 2007. P. 128. .

Дело «Пусси Райот» в 2012 году стало тем самым эпизодом, который позволил увидеть подводную часть российского религиозно-политического айсберга. Он дал возможность узреть «социальные потроха», до тех пор сокрытые под гладкой кожей социальности. Речь идет не только и не столько о художественном достоинстве «панк-молебна» [597] Подробнее об этом перформансе см. главу 4 настоящего издания. , а о том, что развернувшаяся по его следам динамика стала основой для многих тенденций и процессов, имеющих непосредственное отношение к интересующей нас теме [598] См.: Uzlaner D. The Pussy Riot Case and the Peculiarities of Russian Post-Secularism // State, Religion and Church. 2014. 1 (1): 23–58. . Практически все культурные феномены, о которых речь пойдет ниже, восходят к «панк-молебну» — в широком смысле, то есть не просто к самому перформансу, а в том числе к спровоцированной им полемике, юридическим последствиям этой полемики и т. д. Эта история может быть рассмотрена как «социальная драма», которая, по словам Виктора Тернера,

пугающе приблизила те фундаментальные основания социальности, которые обычно задрапированы привычками и обычаями повседневного функционирования. Людям приходится занимать ту или иную сторону по отношению к глубоко укоренившимся моральным императивам, они должны подвергнуть испытанию свою «лояльность и приверженность» конкретным социальным установлениям [599] Turner V. Dramas, Fields, and Metaphors: Symbolic Action in Human Society. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1975. P. 35. .

Инцидент с «Пусси Райот» раскрыл то, что Тернер называет «корневыми парадигмами» российского общества. Это парадигмы, касающиеся отношений между государством и церковью, присутствия религии в публичном пространстве и многого другого [600] См.: Schroeder R. L., Karpov V. The Crimes and Punishments of the «Enemies of the Church» and the Nature of Russia’s Desecularising Regime // Religion, State and Society. 2013. 41 (3): 284–311. .

«Панк-молебен» состоялся в знаменательный момент: это был период массовых политических протестов против фальсификаций в ходе парламентских выборов 4 декабря 2011 г., ставших «водоразделом в политической истории постсоветской России» [601] Yablokov I. Pussy Riot as agent provocateur: conspiracy theories and the media construction of nation in Putin’s Russia // Nationalities Papers: The Journal of Nationalism and Ethnicity. 2014. 42 (4): 622. и началом нового предвыборного периода, закончившегося избранием Владимира Путина Президентом Российской Федерации на третий срок 4 марта 2012 г. Патриарх Кирилл, возлавляющий РПЦ с 2009 г., сделал ряд заявлений, которые были интерпретированы как поддержка возвращения Путина на пост президента и неодобрение антиправительственных гражданских протестов [602] В разговоре с Путиным патриарх Кирилл назвал правление Путина «чудом Божиим» ( Патриарх Кирилл и Путин В. Стенограмма встречи председателя Правительства РФ В. В. Путина со Святейшим Патриархом Кириллом и лидерами традиционных религиозных общин России // Сайт Московской Патриархии, 08.02.2012 [http://www.patriarchia.ru/db/text/2005767.html, доступ от 11.05.2019]). Патриарх также сказал: «Православные люди не умеют выходить на демонстрации […] их голосов не слышно, они молятся в тиши монастырей, в кельях, домах, но переживают всем сердцем за то, что происходит сегодня с народом нашим, проводя такие ясные параллели исторические с беспутством и беспамятством предреволюционных лет, с разбродом, шатанием, разрушением страны в 1990-х годах» ( Кречетников A. Пресс-служба РПЦ: надо молиться, а не на митинги ходить // Русская служба ББС, 02.02.2012 [http://www.bbc.com/russian/russia/2012/02/110802_russia_patriarch_rallies, доступ от 11.05.2019]). . Здесь обозначились два ключевых момента: 1) новое качество государственно-церковных отношений (что в моей интерпретации соответствует продолжению проправославного консенсуса и его переходу с мезо- на макроуровень); 2) все возрастающее напряжение между прорежимной церковью и той частью российского общества, которая активно участвовала в протестах 2012 г. или же симпатизировала им. «Панк-молебен», являющийся водоразделом в религиозной истории постсоветской России, стал реакцией на этот ряд событий, что получило отражение в тексте перформанса [603] Панк-молебен: «Богородица, Путина прогони» в храме Христа Спасителя // Живой журнал «Пусси Райот», 21.02.2012 [http://pussy-riot.livejournal.com/12442.html, доступ от 11.05.2019]. .

Полный текст молебна содержит упоминания большого количества спорных моментов, связанных с деятельностью РПЦ в постсоветской реальности: темное советское прошлое церковных иерархов, ограничение основных либеральных свобод во имя религиозных традиций, преследование гомосексуалов, дискриминация женщин, роскошный образ жизни некоторых священнослужителей, финансовые махинации церкви, проникновение религии в светские школы и, конечно, поддержка правящего политического режима. Перед нами почти исчерпывающий список конфликтов, разворачивающихся или могущих развернуться вокруг православия [604] Там же. .

Дело «Пусси Райот» выступило катализатором двух процессов. С одной стороны, отношения между церковью и государством интенсифицировались в связи с резким поворотом в сторону «традиционных ценностей» и публичного продвижения имиджа России как последнего бастиона христианских ценностей в современном мире [605] Sharafutdinova G. The Pussy Riot Affair and Putin’s Démarche from Sovereign Democracy to Sovereign Morality // Nationalities Papers. 2014. 42 (4): 615–621; Stepanova E. «The Spiritual and Moral Foundation of Civilization in Every Nation for Thousands of Years»: The Traditional Values Discourse in Russia // Politics, Religion & Ideology. 2015. 16 (2–3): 119–136; Agadjanian A. Tradition, morality and community: Elaborating Orthodox identity in Putin’s Russia // Religion, State and Society . 2017. 45 (1): 39–60; Østbø J. Securitizing «spiritual-moral values» in Russia // Post-Soviet Affairs. 2017. 33 (3): 200–216; Robinson N. Russian Neo-patrimonialism and Putin’s «Cultural Turn» // Europe-Asia Studies. 2017. 69 (2): 348–366. , а также новой юридической реальностью, возникшей вместе с принятием законов, усиливающих позиции РПЦ: организация получила реальные юридические инструменты для борьбы со своими критиками, противниками и конкурентами [606] Движение в эту сторону было заметно и ранее, однако начиная с 2012 г. произошел качественный прорыв в целом ряде вопросов: реституция церковной собственности, религиозное образование, ограничение деятельности религиозных меньшинств (например, «Свидетелей Иеговы»). Джеральдин Фейган подробно проанализировала то, как еще до этого прорыва Россия начала постепенный отход от принципа религиозной свободы в сторону постепенного введения ограничений и утверждения привилегированного положения РПЦ (и некоторых других традиционных религий) ( Fagan G. Believing in Russia: Religious Policy after Communism. London: Routledge, 2011). . Вероятно, Фурман и Каариайнен имели в виду именно это, когда писали о том, что «церковь и власть снова вместе» [607] Фурман Д., Каариайнен K. Религиозность в России на рубеже XX–XXI столетий. С. 94. и рассматривали такой ход событий в качестве логичного продолжения проправославного консенсуса на макроуровне. С другой стороны, напряжение в отношениях между определенной частью гражданского общества и РПЦ также начало возрастать. «Панк-молебен» положил начало целой череде медиаскандалов, серьезно подорвавших репутацию церкви: квартира с нанопылью [608] Речь идет о женщине, которая жила в квартире, принадлежавшей патриарху Кириллу (вероятно, его «дальная родственница»), и у которой возник конфликт с соседом, делавшим ремонт. Пыль от ремонта якобы проникла в квартиру этой женщины и нанесла ей ущерб в размере примерно одного миллиона долларов (по оценке пострадавшей). На основании этого ущерба женщина попыталась отобрать квартиру соседа в качестве компенсации (см.: Черняк M. «Золотая пыль патриарха» // Росбалт , 22.03.2012 [http://www.rosbalt.ru/moscow/ 2012/03/22/960327.html, доступ от 11.05.2019]). , исчезающие часы патриарха марки «Брегет» [609] Schwirtz M. $30,000 Watch Vanishes Up Church Leader’s Sleeve // The New York Times , 5 April 2012 [http://www.nytimes.com/ 2012/04/06/world/europe/in-russia-a-watch-vanishes-up-orthodox-leaders-sleeve.html?_r=, доступ от 11.05.2019]; Jarzyñska K. The Russian Orthodox Church as Part of the State and Society // Russian Politics and Law . 2014. 52 (3): 87–97. , скандалы, связанные с педофилией и гомосексуализмом [610] Самые известные истории — дело священника Глеба Грозовского, разоблачение о. Андреем Кураевым системы разврата в Казанской семинарии в 2013 г. (см. diak-kuraev.livejournal.com, многочисленные записи последних лет). , а также ряд автокатастроф с участием нетрезвых священнослужителей [611] Toп-10 скандалов с участием РПЦ // Политсовет, 10.07.2015 [http://politsovet.ru/49100-top-10-skandalov-s-uchastiem-rpc.html, доступ от 11.05.2019]. . Эта волна негативного медиавнимания была столь сильна, что официальные лица церкви начали говорить о ведении спланированной кампании и даже «информационной войны» против церкви [612] Патриарх Кирилл . Святейший Патриарх Кирилл: информационная война против Церкви в СМИ сплотила верующих // Pravoslavie.ru, 28.12.2012 [http://www.pravoslavie.ru/58456.html, доступ от 11.05.2019]. . Определенная часть российского общества была более чем недовольна этим новым этапом в отношениях между государством и церковью.