Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Вопреки ожиданиям выход на макроуровень не стал следующим логическим этапом развития проправославного консенсуса. Наоборот, он стал началом его конца. Вместо фактора консенсуса религия быстро превращалась в фактор постоянного напряжения и конфронтации. Патриарх Кирилл признал это обстоятельство, предложив в качестве объяснения начала «информационной войны» против церкви очень выгодную для своей организации интерпретацию:

Церковь стала «неудобной» для некоторой части общества, ведь она все громче возвышает свой пастырский голос, чтобы свидетельствовать миру об Истине, что есть правда Божия, а что — ложь [613] Там же. .

До определенной степени патриарх вполне прав в своих рассуждениях. Ученые, занимающиеся изучением религиозных процессов в России, обращают внимание на

поразительное расхождение между динамикой и величинами… двух рядов данных: идейная религиозность резко возросла и приблизилась к среднему для Европы и всего мира уровню, при этом практическая религиозность сильно не увеличилась и остается на одном из самых низких уровней в мире [614] Agadjanian, A. 2006. «The Search for Privacy and the Return of a Grand Narrative: Religion in a Post-Communist Society». Social Compass 53 (2): 174. .

Александр Агаджанян, которому, собственно, и принадлежит эта цитата, имеет в виду следующее: религия значима в качестве «работающего символического ресурса, который „вполне хорош для мышления“ о базовых основаниях общества», однако эта размытая «семиотическая религиозность» [615] Ibid. оказывает очень слабое влияние на реальную социальную практику, на образ жизни людей и способы принятия ими важных решений. Патриарх Кирилл за годы своего нахождения во главе РПЦ попытался трансформировать этот символический ресурс — частью которого является проправославный консенсус — в нечто более осязаемое, более материальное: реальное влияние на принятие государственных решений, реальные юридические привилегии, реальное влияние на то, как люди живут, любят, занимаются сексом и воспитывают детей [616] Филатов С., Малашенко M. (ред.) Православная церковь при новом патриархе. М.: Московский Центр Карнеги, 2011. . В этом смысле он нарушил постсоветский религиозный баланс, описанный Агаджаняном как высокая символическая значимость православия, компенсируемая почти полным отсутствием его влияния на повседневную жизнь. Неудивительно, что подобное нарушение баланса быстро привело к высокому уровню напряжения вокруг всего, что касается религии. Проправославный консенсус начал разрушаться, а религия — быстро превращаться в одну из наиболее взрывоопасных сфер российского общества.

Все эти тенденции обнаружили себя в ходе дела «Пусси Райот», которое во многом сформировало новый религиозный ландшафт России. Ниже я опишу наиболее интересные культурные феномены, подкрепляющие мой тезис о том, что мы находимся на грани коллапса проправославного консенсуса.

Один из наиболее значимых признаков серьезных перемен в религиозном ландшафте — это феномен бывших верующих. Люди часто уходят из церквей, но лишь во втором десятилетии XXI в. эти бывшие верующие превратились в заметное культурное «событие». Под «бывшими верующими» я подразумеваю тех, кто до этого имел длительный интенсивный опыт нахождения внутри РПЦ — в качестве монахов, священников или набожных мирян, — но по той или иной причине решил уйти из церкви. Более того, эти люди решили не просто уйти, но сделать свой негативный опыт достоянием общественности.

Данное явление связано с несколькими причинами. Во-первых, поколение, пришедшее в церковь в период религиозного возрождения и господства проправославного консенсуса, начинает рефлексировать по поводу того, что же пошло не так с тем «чудом… возрождения веры», о котором говорит патриарх Кирилл [617] Полная версия эксклюзивного интервью патриарха Кирилла телеканалу RT // Russia Today , 16.02.2016 [https://russian.rt.com/article/148812, доступ от 11.05.2019]. . Во-вторых, благодаря социальным медиа у нас теперь есть источники информации, находящиеся вне зоны контроля со стороны государства или церкви. В-третьих, что-то изменилось в самой атмосфере, вследствие чего люди решили не хранить молчание, но заговорить о своих переживаниях открыто и публично. Они чувствуют, что их жизненный путь значим не только для них самих, но и для более широкой аудитории.

Можно привести массу примеров бывших верующих, которые решили сделать свой религиозный опыт достоянием гласности, однако я ограничусь обсуждением трех наиболее важных примеров. В 2017 г. Мария Кикоть опубликовала ставшую бестселлером книгу «Исповедь бывшей послушницы» [618] Кикоть M. Исповедь бывшей послушницы. М.: ЭКСМО, 2017. . Эта исповедь началась с серии постов в блоге, привлекших значительное внимание (тысячи комментариев под каждым постом) [619] Кикоть M. Исповедь бывшей послушницы // Живой журнал Марии Кикоть. 2016 [https://visionfor.livejournal.com/]. . Книга была опубликована крупным российским издательством. «Исповедь» — это история молодой женщины, искренне и глубоко уверовавшей в православие и ставшей послушницей одного из наиболее известных монастырей в России. Вместо глубокой духовной трансформации она столкнулась с унизительным существованием в раздираемой ссорами женской общине, возглавляемой тиранической настоятельницей, создавшей настоящий культ самой себя. В итоге героиня решила уйти из монастыря, глубоко разочаровавшись в своих прежних идеалах и духовных наставниках. Популярность этой книги может быть объяснена глубоко личной манерой повествования, вскрывающего подноготную мнимого религиозного возрождения и триумфа христианской веры. «Исповедь» — не единственная книга такого рода, опубликованная в последние годы. Бывший священник Дмитрий Саввин опубликовал в чем-то схожую книгу «Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни» [620] Саввин Д. Превыше всего: Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни. М.: ЭКСМО, 2017. , в которой описал повседневную жизнь типичной православной епархии.

Григорий Баранов, монах-расстрига («монах Михаил»), проживший до своего ухода долгие годы в одном из удаленных монастырей, — еще один характерный пример бывшего верующего. Порвав с православием, Баранов развернул энергичную медийную кампанию на YouTube . Он рассуждает о своем личном жизненном пути и приглашает других людей с похожими историями поделиться своим опытом с окружающими, проводит интервью с ведущими российскими атеистами (в частности, с Александром Невзоровым, о котором речь пойдет ниже) [621] Невзоров A. и Баранов Г. Александр Невзоров и монах Григорий Баранов // YouTube канал «Михаил Монах Григорий», 26.02.2013 [https://www.youtube.com/watch?v= lXvZc43aObY, доступ от 11.05.2019]. и создает полулюбительские фильмы с говорящими названиями: «Православие как путь вырождения», «Православие в законе», «Православный Талибан» [622] См. его YouTube -блог: https://www.youtube.com/channel/UCE0LAd6n6Ew9-PmIZ6VzMAA . В 2014 г. Баранов создал проект «Расцерковление», цель которого — «помощь в избавлении от православной зависимости» («расцерковление» — осознанная переделка слова «воцерковление», означающего усилия церкви по превращению номинальных православных верующих в активных прихожан) [623] См. http://rascerkovlenie.ru/ . Проект предлагает психологическую помощь тем, кто решил порвать с православием, но столкнулся со сложностями на этом пути.