Тензин Гьяцо - Буддизм. Один учитель, много традиций

Буддийская монахиня, работающая медсестрой, утешает пациента в больнице Тцу Чи. Хуалянь, Тайвань

Как отмечает Будда (MN29:2), некоторые люди входят в монашескую жизнь с искренней мотивацией, но позже могут поддаться восьми мирским заботам. Они начинают испытывать привязанность к подношениям и уважению, что заставляет их хвалить себя и принижать других. Опьяненные своими материальной выгодой и славой, они становятся самодовольными и небрежными, живут со страданиями прямо сейчас и создают причины для страданий в будущем.

Другие соблюдают нравственное поведение должным образом, но при этом высокомерны, хвалят себя за соблюдение обетов и принижают других за то, что те небрежны. Такое высокомерие делает их самодовольными и побуждает их пренебрегать накоплением добродетелей. Аналогичным образом монахи (ни) могут реализовать безмятежность или испытать временное пробуждение в глубоком сосредоточении. Поскольку им при этом недостает самонаблюдающего осознавания, они привязываются к своим достижениям и гордятся ими, из-за чего теряют энергичность, впадают в самодовольство и не достигают своих духовных целей. Поэтому важно неизменно сохранять смирение и сосредоточиваться на высших достижениях — освобождении и полном пробуждении.

Монахи (ни) должны постоянно укреплять свою решимость отречься от восьми мирских забот и дуккхи и достичь освобождения. Мы как монахи и монахини обязаны как можно больше учиться, размышлять и медитировать на обширных и глубоких учениях, а затем учить, переводить, писать и наставлять других в практике, чтобы Дхарма долго существовала в нашем мире.

Монахи (ни) несовершенны; мы можем увидеть, что кто-нибудь из них ведет себя неподобающе. В этом случае мы должны сделать все возможное, чтобы помочь такому человеку исправить свое поведение. При этом мы не должны терять веру в сангху в целом из-за поведения одного человека. Нам не следует критиковать всю монашескую общину из-за плохого поведения одного ее члена.

В Тибете образовались две общины практикующих: «белые» и «шафрановые/ бордовые». «Белыми» практикующими называют мирян, потому что они носят преимущественно белую одежду буддистов-домохозяев. Они не придерживаются внешних форм монашеской жизни — например, бритья головы, но соблюдают пять обетов, а также обеты бодхисаттвы и тантры. «Шафрановые» практикующие соблюдают безбрачие и монашеские обеты. На внешнем уровне они носят монашеские одежды цвета шафрана.

В Тибете обе общины практиковали с ясными пониманием и четкими устремлениями. Сегодня, однако, мы можем встретить людей, которых нельзя причислить ни к той, ни к другой группе. Мы встречаем монахов, которые надевают мирскую одежду, и мирян, которые носят одежду, похожую на монашескую. Люди путаются и спрашивают: «Этот человек похож на монаха, но женат и носит украшения. Как такое возможно?» При виде этих людей даже я испытываю замешательство!

Эта проблема существует и в международном сообществе буддистов. Многие люди путаются, когда не могут четко определить чей-то статус: принадлежит ли человек к числу монахов/монахинь, учителей-мирян или священнослужителей? Чего мне ждать от разных видов практикующих, если я не могу их различить?

Официальные названия — одна из причин этой путаницы. Поскольку в Японии нет посвящения пратимокши, японское духовенство, как правило, состоит в браке. Я рекомендую называть женатых учителей из всех буддийских традиций «священнослужителями». Я слышал, что Всемирное братство буддистов называет тех, кто принял посвящение винаи, «досточтимыми», а женатых священнослужителей — «преподобными». Это очень полезный подход.

Что касается одежды, будет лучше, если монахи, священнослужители и практикующие-миряне будут носить разную одежду. Много раз я просил учителей-мирян в тибетской традиции носить либо тибетскую (или западную) одежду мирянина, либо белую нижнюю юбку и белую верхнюю шаль с несколькими бордовыми полосками. Так люди будут знать, что они не монахи (ни), и будут обращаться к ним соответственно. Тем не менее многие из этих людей продолжают носить одежду, похожую на монашескую. Я ничего не могу с этим поделать.

Монахи (ни) должны всегда носить свои одеяния — за исключением ситуаций, когда это подразумевает определенную опасность (например, при занятии физическим трудом).

Некоторые монахи в традициях тхеравады, дхармагуптаки и муласарвастивады не принимают пищу после полудня, а многие монахи тхеравады собирают подношения пищи и не используют денег. Это замечательно. В связи с тем, что значительная часть населения Тибета — монахи и монахини, практические соображения не позволяют всем строго следовать некоторым из этих практик.

До 1959 года примерно четверть мужского населения в Тибете составляли монахи. В Тибете, а теперь и в Индии, в некоторых монастырях состояли тысячи монахов; по размерам такие монастыри равны небольшим городам. Эти большие монастыри также выполняют роль учебных заведений с полной программой обучения, которое длится около двадцати лет и включает в себя получение учений, запоминание, дебаты, ритуалы винаи, самостоятельную учебу и групповые церемонии. В монастыри поступает много мальчиков, и поскольку там обучается множество детей и молодых людей, жизнь в этих монастырях бьет ключом. Монахи более зрелого возраста отправляются в уединенные места, чтобы медитировать, ни на что не отвлекаясь.

Традиция дебатов возникла в древней Индии. Сам Будда вел со шраманами и брахманами своего времени диспут по философским вопросам. В последующие века крупные индийские монастырские университеты стали использовать дебаты в качестве инструмента обучения и для обоснования учений Будды, когда их оспаривали не-буддийские ученые. Тибетский буддизм продолжил эту традицию.

Ключевой элемент дебатов — наличие большого числа монахов, которые обмениваются разнообразными идеями. Учитывая число монахов в описанных крупных монастырях, жители местных деревень не могут себе позволить подносить им пищу на ежедневной основе — да и улицы были бы забиты тысячами монахов, собирающих подношения пищи! Хотя миряне и подносят монастырям еду, готовить для тысяч людей очень сложно, и потому многие монахи готовят пищу в своих монастырских общежитиях. Для этого им приходится закупать и готовить собственные продукты, а это требует использования денег.

Тем не менее в Тибете и в первые годы нашего изгнания в Индии некоторые монахи продолжали учиться и практиковать, никогда не наедаясь досыта. Я знаю некоторых прекрасных монахов, которые так и жили, — а теперь стали учителями Дхармы.