Франко Нембрини - От отца к сыну. Как передать ребенку христианские ценности

В это мгновение раздался стук в дверь.

– Войдите, – с трудом выговорил столяр, но встать на ноги не смог.

Вот входит этот бодрый старичок, во многом похожий на мастера Вишню, но на деле являющий полную противоположность ему.

– Добрый день, мастер Антонио, – сказал Джеппетто. – Что вы поделываете на полу?

– Преподаю муравьям таблицу умножения.

– В добрый час!

– Что привело вас ко мне, дядюшка Джеппетто?

– Ноги!.. Знайте, мастер Антонио: я пришел сюда, чтобы просить вас об одном одолжении.

– С превеликим удовольствием, – ответил столяр и приподнялся с пола.

– Сегодня утром мне пришла в голову одна идея.

Видите? У одного вещи в руках оказываются, он совершенно не ставит вопросов о смысле и истоках всего; у другого – идея, желание, волевое действие.

– Я подумал, что неплохо было бы вырезать этакого отменного деревянного человечка. Но это должен быть удивительный деревянный человечек: способный плясать, фехтовать и кувыркаться в воздухе. С этим деревянным человечком я пошел бы по белу свету и зарабатывал бы себе на кусок хлеба и стаканчик винца. Что вы на это скажете?

Поразительно! Джеппетто берется за кусок дерева, имея в мыслях эту абсолютно сумасшедшую идею. Как можно представить себе, что из полена, из бесчувственной материи ты вырежешь удивительного человечка, который станет тебе спутником в жизни – станет спутником Самому Богу на протяжении всей вечности, ибо жизнь Бога – вечность?! Это должен быть человечек радостный и создающий праздничный настрой, «способный плясать, фехтовать и кувыркаться в воздухе». Таким воображением обладает только Бог. Извлечь бытие из пустоты, извлечь человека из материи! И действительно, последовательность действий, которую совершает Джеппетто, отчетливо напоминает работу Бога с глиной: Он создает из нее некое подобие куклы и затем дарует ей душу – причастность к Его собственной природе. Здесь происходит то же самое. Между Вишней и Джеппетто происходит перебранка (и даже потасовка), виной которой – все тот же голосок. Помните, они слышат этот голосок, и каждый из них думает, что другой издевается над ним, – и от этого оба злятся еще больше. В конце Джеппетто, заполучив желаемый кусок дерева, уходит домой.

После потасовки нос мастера Антонио имел на две царапины больше, а куртка его друга – на две пуговицы меньше.

Когда они таким образом свели свои счеты, оба опять пожали друг другу руки и поклялись быть добрыми друзьями на всю жизнь.

Затем Джеппетто взял шальное полено под мышку и, прихрамывая, отправился домой.

Третья глава – сотворение. Оно восхитительно. Здесь опять хочется воскликнуть: как же пришла ему в голову такая идея? Послушайте, через какие этапы проходит работа Джеппетто, когда он вырезает из полена деревянного человечка.

Все жилище Джеппетто состояло из маленькой подвальной каморки; ее единственное окно выходило под лестницу. Обстановка не могла быть скромнее: шатающийся стул, прохудившаяся кровать и старый колченогий стол. У стены виднелся крохотный камин, в котором горел огонь. Но огонь был нарисованный, висевший над ним котелок – тоже нарисованный; он весело кипел и выпускал целое облако пара, и все было в точности как настоящее.

Как только Джеппетто пришел домой, он без промедления взял свой инструмент и начал вырезать деревянного человечка.

«Какое имя я дам ему? – задумался Джеппетто. – Назову-ка его Пиноккио…»

И здесь естественным образом встает вопрос об имени. Кому известно истинное имя каждого из нас? Что значит дать имя? Что происходит, когда Бог показывает Адаму все живое и говорит: «Ты дашь имя каждому из творений»? [30] См.: Быт. 2: 19. На языке Библии (а также, например, психоанализа) назвать по имени, знать имя – значит постичь глубинную структуру того, чье имя произносится. Дать имя – значит выразить суть реальности, находящейся перед тобой. Джеппетто, который дает имя, – это Бог-Творец, определяющий природу того, что он творит.

– Назову-ка его Пиноккио.

<���…>

Найдя имя для своего деревянного человечка, он стал прилежно работать. Сначала он сделал ему волосы, потом лоб и наконец глаза.

Когда глаза были готовы, он заметил представьте себе его удивление! – что они движутся [31] В переводе Э. Казакевича – «моргают». (Прим. пер.) и в упор глядят на него.

Биффи обращает внимание на эту странность – такую же мы находим и у Данте. Глаза «движутся и в упор глядят на него». Как они могут двигаться и одновременно смотреть в упор? Они движутся из стороны в сторону: глаз, взгляд человека стремится охватить всю реальность.

Человек движется, перескакивает с одного места на другое, ему хотелось бы охватить все и сразу – все понять, все обнять, все полюбить. Но для этого существует условие: нужно неотрывно смотреть на Того, Кто творит все сущее, дает всему основу, поддерживает существование вещей. Как прекрасен взгляд, охватывающий всю реальность и в то же время неподвижно устремленный на Отца! Это взгляд человека, вернее – таким должен быть взгляд человека, выходящего из рук Божиих.

Уловив пристальный взгляд деревянных глаз, Джеппетто почувствовал себя не в своей тарелке и сказал с досадой:

– Глупые деревянные глаза, чего вы на меня вытаращились?

Но никто ему не ответил.

Покончив с глазами, он сделал нос. Как только нос был готов, он начал расти и рос и рос, пока за несколько минут не стал таким носищем, что просто конца-краю ему не было.

Бедный Джеппетто старался укоротить его, но чем больше он его обрезал, отрезал и вырезал, тем длиннее становился нахальный нос.

Оставив нос в покое, он принялся за рот.

Рот был еще не вполне готов, а уже начал смеяться и корчить насмешливые рожи.

Он сразу же начинает насмехаться над собственным отцом. Это первый шаг к выражению протеста, того, что потом выльется в первородный грех, бегство от отца, отказ от собственных корней. И, предваряя трагический поворот истории, автор вводит в описание безусловно значимую деталь: в отличие от всех детей, которые рождаются с плачем и вызывают улыбку родителей, этот ребенок приходит в мир, смеясь и заставляя плакать своего отца.

…начал смеяться и корчить насмешливые рожи.

– Перестань смеяться! – сказал Джеппетто раздраженно.

Но с таким же успехом он мог обратиться к стене.

– Я еще раз тебе говорю, перестань смеяться! – вскричал Джеппетто сердито.

Рот сразу же перестал смеяться, зато высунул длиннющий язык.

Джеппетто, не желая портить себе настроение, перестал обращать внимание на все эти странности и продолжал работать. Вслед за ртом он сделал подбородок, затем шею, плечи, туловище и руки.