Эрнст Суттнер - Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства

Как и во всех областях, вверенных ее попечению, Священная Конгрегация пропаганды веры создала иерархические структуры для латинских общин в странах восточного христианства; вначале это были преимущественно апостолические викариаты. И. Бекманн характеризует развитие миссионерской деятельности Католической церкви при Григории XVI (1831-1846) как «реставрацию миссионерства» после Просвещения и эпохи Наполеона, делая вывод, что этот папа придал новый импульс всей миссии. К этому его меньше всего побуждали какие бы то ни было стратегические миссионерские соображения; он был гораздо больше, и, прежде всего, вынужден современными событиями, если не сказать, что он находился под их давлением. «Система апостолических викариев, которую робко начали создавать его предшественники, во время его понтификата была превращена в настоящее правило... Благодаря учреждению апостолических викариатов, число которых в период следующих понтификатов возросло еще значительнее, вся миссия была обновлена, т.е. она приобрела почти неизвестную до сих пор структуру». [326] Из них с течением времени образовались, как повсюду в областях миссионерства, так и для перешедших из православия, полноправные епархии. [327]

Особый случай представлял собой Иерусалим. Ещё в период древней Церкви там существовала латинская церковная жизнь. Как известно, даже значительная работа над Вульгатой, латинским переводом Библии, была проведена в Святой земле. Но тогда латинские христиане, долго ли, недолго ли находившиеся в Палестине, подчинялись патриарху Иерусалима. И крестоносцы придерживались ещё того правила, что единственный патриарх Иерусалима ответствен за всех греков и латинян Святой земли вместе, и, согласно девятому правилу IV Латеранского собора, в одном и том же городе не может быть двух полноправных епископов. [328]

Хотя после завоевания Палестины мусульманами новые хозяева поддерживали греков против латинян, но ради дипломатических, торговых и политических интересов они вынуждены были оглядываться на западноевропейские нации, которые хотели и впредь быть представленными в святых местах. Оттого латинское духовенство, хотя и было ими потеснено, но не совсем изгнано из Иерусалима. Это далось новым мусульманским властям тем более легко, так как кроме священства, пришедшего с войском крестоносцев вооруженным, мирные францисканцы и доминиканцы проследовали за ними в государства крестоносцев. В 1217 г. св. Франциск сам назначил первого провинциала францисканской провинции в Святой земле, и тамошний доминиканский провинциал стал главным ответственным за братъев-перегринов и их миссионерскую деятельность во всей Азии. После падения последнего бастиона крестоносцев в 1291 г. нищенствующие монахи должны были покинуть Святую землю, но уже в 1333 г. францисканцы смогли вернуться в Иерусалим. С тех пор они остаются там постоянно. [329] Но с 1333 г. западные христиане больше не испрашивали у Иерусалимского патриарха благословение на попечение о латинских паломниках.

В 1516 г. османы прогнали мамлюков из Палестины и завладели Иерусалимом. Тогда францисканцы нашли защиту у французов, так как Франция была в союзе с османами против дома Габсбургов. Туркам было легко оказать своим французским союзникам любезность и принять сторону францисканцев в споре о компетенции в отношении святых мест; счета оплачивали не они сами, а Иерусалимский патриархат. Это привело к тяжёлым последствиям. Францисканцы добивались всё большего влияния на местных христиан, и число тех, кто искал у них духовной помощи, возрастало, и к XVII в. дело зашло так далеко, что некоторые иерусалимские патриархи только посещали Палестину от случая к случаю, предпочитая находиться главным образом во владениях, которые дарили им в поддержку патриархата православные народы Юго-Восточной Европы. [330]

В Иерусалимском патриархате долгое отсутствие патриархов способствовало отчуждению между пастырем и стадом, и оно всё усиливалось, потому что верующие и нижний клир патриархата были арабоязычными, а братство Св. Гроба Господня, из которого выходили епископы и патриархи, из-за долгого пребывания патриархов во внешней грекоязычной среде оставалось греческим. [331] Правда, и францисканцы в богослужебной жизни были связаны с чужим, а именно латинским, языком. Но собиравшиеся вокруг их поселений общины вскоре начинали ощущать себя арабскими. Но ещё более, чем этот национальный оттенок, к увеличению числа латинских общин Палестины приводило возросшее с XVIII в. усердие миссионеров в работе по обращению, их успешная благотворительная и воспитательная деятельность, благодаря которой они стали популярными среди простого, часто страдающего от нужды, церковного люда. Результатом миссионерских стараний было то, что латинское христианство Святой земли, которое на протяжении столетий образовалось из христиан, прежде принадлежавших к Иерусалимскому патриархату, и их потомков, в XIX в. увеличилось настолько, что нуждалось в епископском руководстве.

На основе соглашения королей Англии и Пруссии от 1841 г. в Святой земле был основан евангелический епископат. [332] Это был последний толчок к тому, чтобы в 1847 г. Римский престол тоже основал католическую епархию римского обряда. Его главе Римский престол присвоил даже титул патриарха, но не предоставил ему тех прав, которые соответствовали бы, по восточным понятиям, правам патриарха. [333]

Некоторые оценили присвоение новой епархии, основанной для перешедших в латинскую церковь христиан Палестины, названия патриархата как «восстановление латинского патриархата». [334] «Восстановление» означает, что уже существовавшее однажды и исчезнувшее вновь возрождается к жизни. Но латинского патриархата возле греческого до 1847 г. не существовало, потому что латинские патриархи эпохи крестовых походов владели тем патриаршим престолом, который до них и после них занимали греческие патриархи. [335] Напротив, Пий IX (преемник того Григория XVI, о котором как раз шла речь в связи с обновлением миссионерства) буллой «Nulla celebrior» от 23 июля 1847 г. вызвал к жизни совсем новый для Иерусалима институт.

«Вне церкви нет спасения» — старый тезис церковного учения о спасении. Довольно часто он возбуждал умы. Но обычно не замечают, что существует два противоположных толкования этого тезиса. В одном случае обычно руководствуются убеждением церковного учения о спасении в том, что Триипостасный Бог всегда и повсюду образует Церковь ради спасения людей. Таким образом, этот тезис нужно понимать в том смысле, что: «где спасение, там церковь». Церковь, если она так мыслит, не ограничена определённой конфессией, но признаёт как принадлежащего к ней каждого, кто познал милосердие Триипостасного Бога. Кто так воспринимает старый тезис, тот открыт духу экуменизма.