Эрнст Суттнер - Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства

В. Roberg, Das Zweite Konzil von Lyon (= Konziliengeschichte, Reihe A: Darstellungen) Paderborn 1990, S. 228 f.: «Все члены (византийской делегации) были посланцы императора, а не представители православного епископата, — как иногда утверждается и в новейшей литературе, — хотя некоторые из них сами были епископами... Православный епископат и клир, напротив, не только не послал собственного приветственного послания, но и не назвал в направленном папе письме полномочных представителей, которые могли бы говорить от его имени... По всему ясно, что появившаяся в Лионе делегация могла говорить исключительно от имени императора, и греческая церковь не имела ни одного своего представителя или даже обладающего исключительным правом наблюдателя. Знали ли, однако, соборные отцы об этих обстоятельствах дела и уяснили ли себе достаточно все недвусмысленно высказанные в документах уточнения, остается по меньшей мере открытым... Остается открытым также, придавали ли тогдашние византийцы такую важность тому, что правитель империи сам определённо представлял церковь, как об этом полагают нынешние богословы ».

Там же, с. 236.

Соглашаясь со справедливыми рассуждениями Роберга, нужно всё же задаться вопросом, вполне ли оценивает он предварительные переговоры и ход церковной жизни в предшествовавшие десятилетия. В конце концов, в течение XIII в. обе стороны были тесно связаны и знали друг друга гораздо лучше, чем это можно видеть в большинстве случаев у современных католиков и православных.

«Веря преданно и благоговейно, мы признаём, что Святой Дух исходит извечно от Отца и от Сына, не как от двух начал, но как от одного начала, не через два дыхания, но через одно-единственное дыхание; это святая Римская церковь, мать и учительница всех верующих, доныне признаёт, возвещает и учит, она придерживается этого непоколебимо, это провозглашает, признаёт и учит; это неизменное и истинное утверждение есть у правоверных отцов и учителей церкви, как латинской, так и греческой. Но поскольку некоторые, из-за незнания вышеупомянутой несомненной истины, впали в различные заблуждения, мы хотим преградить путь этим заблуждениям, осудить и отвергнуть, с согласия святого Собора, тех, которые подвержены соблазну отрицания того, что Святой Дух от века исходит от Отца и от Сына, или осмеливаются необдуманно утверждать, что Святой Дух исходит от Отца и от Сына как от двух начал, а не от одного» (Denzinger-Hünermann 850).

Roberg, там же, S. 276

Ср. диагноз относительно многочисленных расколов в Декрете об экуменизме II Ватиканского собора, ст. 14: «Наследие, переданное Апостолами, было принято в различных формах и различным образом, и уже с самого начала существования церкви в разных местах его развивали по-разному, в чем сыграли определенную роль разнообразие типов мышления и условий жизни народов. Все это, наряду с внешними причинами, а также из-за недостаточности взаимопонимания и любви, подало повод к разделениям».

Ср. соответствующие места 6 и 7-го разделов 4-й, главной части у Н. G. Beck, Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich, Munchen, 1959.

Насколько в этой опасной ситуации политическая необходимость способствовала поискам единства, можно особенно хорошо представить со слов византийского хрониста Георгия Сфрандзи, который находился в близких отношениях с императорским домом и был хорошо осведомлен о размышлениях императора. Он писал в своей хронике: «Прославленный император Мануил в разговоре со своим сыном, императором Иоанном, наедине, только я был с ними, когда речь зашла о Соборе, сказал: „Сын мой, я знаю так истинно и точно, как будто я мог заглянуть в сердца неверных, что они пребывают в большом беспокойстве и боятся того, что мы можем достигнуть соглашения и объединиться с западными христианами. Ибо, думают они, если бы это случилось, то западные братья причинили бы из-за нас им много зла. Позаботься о делах Собора и постарайся в особенности потому, что тебя вынуждает к этому пребывание неверных в страхе. Но только не делай ничего под влиянием возбуждения, потому что, насколько я знаю наших, они не настроены искать путь к какому бы то ни было единству, соглашению, миру, любви, единодушию, но они хотят других, я подразумеваю западных братьев, обратить к нашим обычаям. Но это совершенно невозможно, я даже боюсь, что от этого может произойти худшее разделение, и это станет очевидным для неверных“ »(J. В. Papadopoulos [Hg.], Georgii Phrantzae Chronicon, Leipzig 1935, S. 177f.; нем. текст Е. v. Ivánka, Die letzten Tage von Konstantinopel, Graz 1954, S. 18f.). Возможно, это не дословная речь императора, а сформулирована хронистом. Но это выражает политику находившегося тогда в тяжелом положении императорского правительства и одновременно помогает понять, почему позже оказался удобным для османских властителей, завоевывавших одну область за другой, разрыв между их новыми христианскими подданными и Римской церковью.

В Великом княжестве Литовском он занимал должность Киевского митрополита, но из-за натянутых отношений между Москвой и Литвой был в 1416 г. Константинопольским патриархом Иосифом II отлучен от церкви. Ср. LThK II, 906.

Ср. раздел «Новая миссия с Востока» у W. Brandmuller, Das Konzil von Konstanz, Bd. II, Paderborn 1997, S. 397-410 (с библ.).

J. Gill, Konstanz und Basel-Florenz, Mainz 1967, S. 185. К биографии Исидора ср. J. Gill, Personalities of the Council of Florence, Oxford 1964, S. 65-78; о его речи на Базельском соборе ср. H.-G. Beck, Kirche und theologische Literatur im byz. Reich, München 1959, S. 766.

В немецком издании есть ошибка перевода. Во французском оригинале (J. Gill, Constance et Bale-Florence, Paris 1965, S. 247) написано «toute contradiction apparente»; в немецком переводе должно звучать: «каждое кажущееся противоречие».

J. Gill, Konstanz und Basel-Florenz, Mainz 1967, S. 300 f.

В тексте Флорентийского постановления говорится: «Мы решительно утверждаем, что святой Апостольский Престол и римский епископ имеет примат на всей территории земли, и римский епископ есть наследник благословенного князя апостолов Петра и истинный наместник Христа, глава всей церкви и отец и учитель всех христиан; и ему Господом нашим Иисусом Христом в благословенном Петре вручена полная власть всей церковью руководить, управлять, пасти ее, как это утверждается в документах вселенских соборов и в священных канонах. Кроме того, мы обновляем канонически традиционную субординацию других почтенных патриархов, что именно патриарх Константинополя — второй после святейшего Римского епископа, третий — Александрийский, четвертый — Антиохийский, пятый — Иерусалимский, разумеется, с сохранением для всех их привилегий и прав» (Denzinger-Hunermann, 1307 f.).