Владимир Богораз - Эйнштейн и религия

Можно напомнить прекрасный пример из романа «Воскресенье» Толстого.

«Третий член суда, — у него была привычка всеми возможными средствами загадывать на вопросы, которые он задавал себе.

Теперь он загадал, что если число шагов до кресла от двери кабинета будет делиться на три без остатка, то он вылечится, а если же не будет делиться, то нет. Шагов было 26, но он сделал маленький шажок и ровно на 27-ом подошел к столу». Этот третий член суда — человек разделявший левые взгляды и читавший запрещенные статьи. Гадание его, разумеется, совершенно безлично [38] Сочинения Толстого , издание 1913 г., т. 17, стр. 27. .

Безличная mana — это всеобъемлющая матрица, из которой возникают позднее религиозные образы-духи.

К приятию идеи mana можно подойти и другим путем, восходящим. Как известно, у множества народов в расцвете анимизма существует одновременно с духами и хозяевами вещей какое-то странное представление о верховном существе, о боге-творце, стоящем над миром. Христианские миссионеры раньше считали это представление остатком древнейшего единобожия. Люди научного образа мысли оспаривали существование такого божества, но факты, подтверждающие это, слишком многочисленны. Спор этот продолжается и теперь с неослабным упорством. Например, редкий номер английского трехмесячника «Folklore» не содержит статьи об «отце», о «творце», о «вседержителе», или о чем-нибудь в этом роде.

Некоторые из новейших ученых пытались найти естественное об’яснение этим фактам, но все это остается лишь в области дедукций и догадок. Так, А. Ланг говорит: «Коль скоро человек стал творцом вещей под воздействием культуры, он может составить себе идею о всеобщем творце вещей» [39] Andrew Lang . The Making of Religion, Preface, p. XVI. .

Профессор Леуба старается найти для вышнего бога «особый и независимый источник», — и точно также говорит: «Вышний бог по преимуществу Творец» [40] Prof. I. N. Leuba. The several origins of the Ideas of Unseen, Personal Beings, «Folklore», Vol. XVIII, 1912, p. 160. .

Другие исследователи проводят параллели социологического свойства. «Почему бы вождь богов не мог естественно преобразиться из вождя людей» [41] «Folklore», Vol. XXIII, 1912, p. 164. .

Все эти рассуждения однако слишком рассудочны и прямолинейны. Религиозные идеи не возникают путем рассуждений ни в первобытное время, ни также и теперь.

Первобытный человек не строит силлогизмов о творце вещей. Что касается «вождя богов» и «вождя людей», то вообще первобытная общественная организация слишком несовершенна, чтобы влиять на идеи и представления людей.

При более подробном и внимательном рассмотрении оказывается, что это центральное верховное божество первобытных людей сильно отличается от активного бога монотеистов, в особенности же от семитического настойчивого бога Иеговы-Аллаха. Верховное божество первобытных людей — это существо довольно странное, пассивное и вялое, живущее где-то высоко на крайнем пределе небес, недоступное человеку. Оно не имеет никакого интереса к земле и к человеческим делам. Божество это — старинное «от начала времен», «от первых дней творения», но в настоящее время оно как бы удалилось от дел. Этот бог вечно почиет от трудов. Этот бог, так сказать, одряхлевший, ущербленный, отставной. В одном из сибирских рассказов Короленки выдвинуто такое представление об ущербленном боге, свойственное русским поселенцам на Лене, полувыродившимся и совершенно одичавшим. «Старенький, стар, а все мало-мало делами правит».

Формула эта, однако, не русская, а инородческая, очевидно, заимствованная русскими.

Даже и в сотворении мира центральный бог принимал какое-то пассивное участие. Точный перевод его имени на многих языках есть не «творец», а «тот, кто побудил мир сотвориться». Дальнейшее приведение мира в порядок принадлежит не творцу, а другому мироустроителю, более активному, божественному герою-посреднику, прародителю людей, зачинателю культуры, главному и первому изобретателю.

Дальнейшее развитие этого круга идей привело у одних народов к дуализму, к двубожию, причем один бог представляется верховным и благим, но пассивным, а другой бог — подчиненным, активным и злым.

У других народов развитие тех же идей привело к превращению бога № 2 в особого посредника между творцом и людьми, с бесчисленными вариантами, от греческого полубога Прометея до христианского богочеловека Христа.

Факты, относящиеся к различным моментам этого развития, поражают многочисленностью.

Так, например, верховное божество якутов Урюн-Айы-Тойон — «светлый творец господин» обитает на седьмом или даже на девятом небе, далеко от людей. «Послав часть своих детей на землю жить, он перестал интересоваться их судьбой и совсем не вмешивается в дела людей по собственному почину и также не любит, когда к нему являются с докукой. Однажды ему доложили, что явилась с земли его дочь ходатайствовать о брате, попавшем в беду. Он чрезвычайно рассердился и между прочим сказал: „Когда я спускал их на землю, я не говорил им: „приходите назад!“ Если они распложаются, пусть распложаются. Если умирают, пусть пропадут“» [42] В. Трощанский. Эволюция Черной веры у Якутов. Казань, 1902, стр. 33. .

По воззрениям Ленапе в Северной Америке, творец обитает на двенадцатом небе и выше, «ухо его отстоит на двенадцать полетов голоса». Он поручил младшим духам управление землею и вверил им судьбу людей [43] A. Skinner. Lenape, О. С. р. 19–20. .

Также и в Африке у народов банту центральный бог чрезвычайно пассивный и вялый и потому на него вообще не обращают внимания.

Мария Кингслей, южно-африканская исследовательница, говорит по этому поводу: «Он называется различными имениями, Анзамби, Ниам, Укуку, Суку, Нзам. Но при более внимательном исследовании оказывается, что Нзам племени фанов совершенно совпадает с Суку племен, живущих на Южном Конго. Все эти племена считают, что творец создал землю, растения, людей и животных, и, создавши все это, утратил к своему созданию всякий интерес. Вместо него мир наполнен толпой разнообразных духов, которые уж слишком интересуются людскими делами, и люди племени банту желали бы, чтоб было как раз наоборот, и они выражают это постоянно в своих молитвах, которые направлены именно по адресу этих духов, и сущность которых такова: „Пожалуйста, уйдите! Нам вас не нужно!“» [44] Mary Kingsley. Travels in West Africa, p. 442–3. Цитировано по статье I. N. Leuba, «Folklore», vol. XVIII, 1912, p. 163. .

Что касается представления банту о самом центральном боге, оно совершенно совпадает с представлением якутов. «Он очень ленивый», говорят о боге люди из племени аниамба. «Чистый бездельник. Бросил все дела на свете, и думает лишь сам о себе».

По сообщениям полковника И. Шекспира, люди из племени лушеи в Ассаме в северо-восточном углу Индии, наравне с другими соседями, полагают, что верховный творец теперь перестал заботиться о людях [45] I. Shakspear. Lushei Kuki clans. Цитировано по статье I. N. Leuba. .